Но не следует думать, что я выправила все устаревшие концепции. Я все же не медиевист, а литератор, и художественная правда не раз перевешивала в получившейся книге правду историческую: приношу все возможные извинения тени Макбета. Свою задачу я все же видела не в том, чтобы с младых ногтей вооружить читателей единственно правильными фактами, но в том, чтобы очаровать их чарами Альбиона.
Эта задача также повлекла за собой ряд значительных изменений первичного текста. Дело в том, что маленький Артур, раскрывая эту книгу, уже знал из нянькиных сказок и о сложившихся в молитве отрубленных руках Симона де Монфора, и о кошке Дика Виттингтона, и о мудрецах из Готтема, и о многом другом, что даже не пришло бы в голову поместить в учебник писательнице викторианской эпохи. Мне же пришлось вытащить все это из-за кулис на сцену: в противном случае книга сделалась бы для наших детей более плоской, чем была в свое время для английских.
С немалым трудом мне удалось преодолеть искушение вслед за Гальфридом Монмутским сделать британцев потомками уцелевших жителей благородной Трои. Хорошего все же понемножку.
Еще один немаловажный момент: Англия неподвластна педагогике. Вчерашние захватчики саксы, жестокие и темные язычники, спустя энное количество страниц делаются славными островитянами и встают грудью на пути вторгшихся на их родину норманнов. Норманны, вчера притеснявшие побежденных саксов, дарят Англии таинственную династию Плантагенетов и всеми любимого Ричарда Львиное Сердце, Эдвард Первый совершает жестокость за жестокостью - и все же остается Эдвардом Первым. Как поделишь все это на «хорошее» и «плохое»?
Превосходно, но при чем тут в таком случае почтенная лэди Калькотт? Да, книгу, в конечном счете, написала я, но для этого мне пришлось войти в ее образ, иначе бы ничего не получилось. Ей принадлежат запах лаванды, шелест шелков цвета мов, чопорная интонация, скрашенная легким юмором, аристократический профиль наклонившейся к длиннокудрому ребенку старой женщины.
Пусть погружение в Историю Англии обретет для современных детей две глубины: от смога над викторианским Лондоном - к давним векам.
Елена Чудинова
Москва, 9.VII 1995
ПРЕДИСЛОВИЕ
Давным-давно, когда Шерлок Холмс и доктор Ватсон еще покуривали свои трубки у камина на Бейкер стрит, а по лондонским улицам громыхали тяжелые конные экипажи-кэбы, одна пожилая лэди надумала написать учебник истории для своего маленького племянника.
Пожилые лэди были в те времена довольно хитроумыми особами: скорее всего эта мысль взникла у нее потому, что мальчик по имени Артур всячески отлынивал от уроков. Вот тетушка и постаралась рассказать рассказать об английской старине так, чтобы получилось не скучнее, чем книжки про индейцев и пиратов, которые так любил племянник. Думается, что это у нее получилось.
ХЕНГИСТ И ХОРСА
В это время в Британии стали появляться люди, называющиеся англами и саксами. Они были язычниками и приходили на своих кораблях из германских земель. Тебе понятнее название «англы», поскольку Британия стала из-за них зваться Землею Англов, то есть Англией.
Они принялись грабить бриттов и грузить на корабли все золото и серебро, которое смогли отнять, и даже маленьких детей, чтобы отдать их в рабство. Многих и многих они жестоко убивали. Как писал один монах в те времена, «Огонь ярости саксов лизал своим красным языком западный океан». Океаном древний писатель назвал здесь Ирландское море.
Однако же некоторое время спустя бритты были вынуждены заключить с англами и саксами союз против еще более свирепых врагов - пиктов и скоттов, которые вторглись в южную Британию с северной ее части, то есть из Каледонии. Как ты помнишь, там жили дикие и свирепые люди, которых не смогли завоевать римляне. Когда же римляне увели свои хорошо вооруженные войска, набеги пиктов и скоттов участились. Союз против них с саксами был заключен во времена правления британского короля Вортигерна. Вот, как рассказывает об этом легенда.
Однажды, когда набеги пиктов были особенно жестокими, в Британию пришли на своих кораблях два брата, Хенгист и Хорса. С ними прибыло множество молодых воинов. Король Вортигерн велел пригласить к себе этих братьев, и спросил, кто они и откуда. Тогда Хенгист, старший из братьев, ответил:
«Король, мы прибыли из германской земли под названием Саксония, следуя обычаю нашей родины. Земля наша мала, и, когда людей, населяющих ее, становится слишком много, наши вожди отбирают часть молодых людей и велят им следовать в другие страны, чтобы найти себе короля, которому понадобятся их мечи. Мы с братом происходим из знатного рода, поэтому наши вожди поставили нас во главе других изгнанников. Не хочешь ли ты принять нас для военной службы?»
Тогда король Вортигерн подумал, что эти сильные молодые воины сослужат ему хорошую службу против пиктов, и принял их.
Разбив с помощью людей Хенгиста и Хорсы пиктов, король предложил саксам золота и драгоценных камней в награду. Но Хенгист ответил:
«Король, пожалуй меня городом или обширной крепостью, а также землями, чтобы я жил там со своими людьми, как это подобает потомку вождей».
Но король, услышав эту речь, возразил:
«Такие дары я не вправе раздавать вам, потому, что вы чужеземцы и язычники».
Услышав ответ короля, хитрый Хенгист притворился огорченным и попросил:
«Тогда позволь мне выбрать кусочек земли, для обведения которого со всех четырех сторон хватит одного ремня, чтобы я построил себе жилище!»
Вортигерн, расстроганный словами Хенгиста, дал свое согласие. Тогда Хенгист взял шкуру быка и нарезал ее так, что получился один длинный-длинный тоненький ремень. Затем он выбрал высокое скалистое место и окружил его этим ремнем. И обведенное им место казалось таким большим, что на нем можно было возвести замок. И Хенгист возвел замок, и назвал его замок Танекастре.
Ты понимаешь, что это сказка. Но я привожу ее тебе для того, чтобы ты лучше запомнил, что саксы, пришедшие в Британию просто для того, чтобы обогатиться в войнах и набегах, понемногу начали закрепляться в ней. А это вело к большим и жестоким войнам.
БЕДА ДОСТОПОЧТЕННЫЙ
Постепенно наш остров вновь обращался к просвещению и христианству. Теперь и среди саксов появились люди, снискавшие себе славу подвигами веры. Их довольно много, но я не могу не упомянуть Беду Достопочтенного, монаха великой учености, который принадлежал к ордену бенедиктинцев. Он был богословом, астрономом и историком.
Не могу не рассказать тебе прелестного предания о Беде. К старости Беда ослеп от своих книжных трудов. Но, стремясь служить Богу и в слепоте, он говорил проповеди, поучая народ.
И вот однажды Беда встретил близ монастыря мальчика, и попросил отвести себя в какое-нибудь селение, где бы он смог бы проповедовать. Но мальчику вспала на ум злая шалость. Вместо того, чтобы отвести старца в селение, он отвел его на морской берег, где волны шумели, ударяясь в высокие камни валуны. Слабому старцу этот шум показался людскими голосами, и он начал проповедь. Он говорил долго и вдохновенно, но слушали его только камни. Но когда Беда окончил проповедь и замер, ожидая ответа слушателей, по воле Бога камни ответили ему: «Аминь!».