Между прочим,
Аристоксен, один из ближайших учеников Аристотеля, упрекал Ксенократа в излишней склонности к изучению незначащих элементов речи и музыки. Имеется такой фрагмент: "Поэтому имеет смысл, когда некоторые упрекают Ксенократа [говорит Аристоксен] за то, что заниматься искусством речи он начинает со звука, и полагают, что никакого отношения к искусству речи не имеет то определение звука, что он есть движение воздуха, и никакого, далее, - то различение, что у звука есть сторона, которая складывается из букв, и сторона, которая складывается из интервалов и звучаний" (фрг. 10). Аристоксен здесь, конечно, неправ. Ведь Ксенократ занимается физическими элементами речи и музыки вовсе не для целей физики или физиологии. Наоборот, он хочет доказать, что речь и музыка по своему качеству есть нечто совершенно новое в сравнении с теми материальными условиями, из которых они фактически возникают. Но Аристоксен, оперирующий только с чисто слуховыми ощущениями и оставляющий без внимания их материальную основу, действительно занимает другую и более высокую ступень при изучении музыки. Исследования Ксенократа нисколько не противоречат исследованиям Аристоксена, а только являются их предшествующей ступенью.
4. Общий вывод
Этот общий вывод из материалов Ксенократа мы должны считать достаточно богатым. Мы уже видели выше, что эстетика Ксенократа есть не что иное, как аритмологическая мифология, подкрепленная к тому же учением о вечности мира, параллельной с вечностью все устрояющего и все организующего ума-бога. К этому мы теперь должны прибавить очень ярко выраженное у Ксенократа учение о несводимости сознания к тем материальным условиям, из которых оно возникает, и о полной специфике искусства, в том числе музыки и красноречия, с весьма настойчиво и убедительно проводимым доказательством отличия этих форм сознания от его материальных основ.
Тут был у Ксенократа своеобразный диалектический материализм, или, точнее сказать, мечта о диалектическом материализме, потому что ни Ксенократ, ни вообще какой-либо другой античный философ и эстетик не был способен формулировать основы диалектического материализма со всей его сознательно и последовательно проводимой методологией.
§3. Другие представители Древней Академии
Представителей Древней Академии довольно много. Правда, дошедшие от них материалы чрезвычайно скудны. Поэтому мы не будем здесь анализировать эти материалы подробно, а только ограничимся некоторыми более или менее существенными моментами.
1. Гераклид Понтийский
Гераклид Понтийский, учивший об атомах (фрг. 123 Wehrli), но в то же время и о божестве, их направляющем (фрг. 111), признававший вращение земли вокруг собственной оси, написал трактат "Об Аиде". В этом трактате отрицается субстанциальный характер души и она сводится к телесным явлениям (фрг. 72). Гераклид занимался музыкой, больше, однако, в перипатетическом смысле. Хотя древние источники и колеблются, куда больше причислять Гераклида - к платоникам или к перипатетикам (Diog. L., например, в одном месте, V 86, причисляет его к перипатетикам, а в другом месте, III 46, - к платоникам), тем не менее с Аристотелем сближает его разве только большая ученость, в то время как по существу он не только платоник, признающий всемогущий ум, но даже и пифагорейский платоник, может быть, не без влияния пифагорейца Экфанта (ср. пять фрагментов этого последнего у Дильса). К этому заметим, что атомы Гераклида резко отличаются от атомов Демокрита не только своим подчинением всеуправляющему божеству, но и упругим характером, позволяющим воздействовать одному атому на другой. Поэтому у Гераклида исчезают все последние намеки на механицизм, которые обычно замечают у Демокрита (фрг. 118). Секст Эмпирик прямо говорит об аффицируемости атомов у Гераклида (фрг. 120). Выше (стр. 421) в одном большом фрагменте из Ксенократа многое может быть истолковано атомистически (так, звуки есть точечные удары, неделимые и вневременные), тем более что в начале этого фрагмента имеется указание на Гераклида.