– Оденься.
– Лень, – буркнула Белит, но всё же стала подниматься, правда в отличие от подруги в первую очередь она нащупала меч и лишь потом принялась одеваться.
– Уже иду! – крикнула аксикуб, босиком ступая по пушистому ковру, у самой двери певица обернулась, убедилась, что воительница прилично выглядит, и повернула ключ.
На пороге стояла Канна в дымящемся чёрном плаще. Ариада посторонилась, запуская её внутрь. Призрачная ведьма села назад на подушки, недовольно буркнув:
– И на хрен я вставала?
– Здравствуйте, – несколько неловко взмахнула рукой вампирша.
– Ты долго, – заметила певица.
– Так получилось, – ответила темноволосая, стараясь не встречаться с подругой взглядом потом посмотрела на Белит.
Аксикуб непонимающе посмотрела на них, в воздухе будто повисла какая-то секретность, но спросить певица так ничего и не успела. Кровопийца стремительным шагом приблизилась к воительнице и протянула той два кристалла огня.
– Вот… это немного, но всё же… часть долга…
– Какого долга? – нахмурилась Ариада.
– Я не могу жить здесь просто, ты же понимаешь? Так… я устроюсь на работу, я буду полезной… – вампирша хотела ещё что-то сказать, но под немигающим взглядом аксикуба смутилась и промямлила что-то невнятное.
Призрачная ведьма поиграла в руке парой кристаллов и, дотянувшись, спрятала в свою сумку. Певица, терзаемая нехорошими предчувствиями, спросила:
– А откуда ты взяла эти кристаллы, если ещё не устроилась на работу?
– Не важно…
– Нет, это важно, – перебила Ариада, Канна попробовала спрятать взгляд в пол, но не вышло – аксикуб взяла её руками за щёки и заставила посмотреть глаза в глаза…
– Я… я переспала с двумя оборотнями…
– Что?! – ошеломлённо с нотками гнева воскликнула певица, выпуская подругу. Вампирша задрожала, спрятала взгляд в ковёр и пролепетала, словно в оправдание:
– Иначе я бы не смогла тут оставаться…
– Почему?!
– Меня замучила бы совесть…
– Совесть у вампира, – усмехнулась Белит, но Ариада бросила на неё такой взгляд, что женщина невольно кашлянула и спрятала усмешку.
– Я… – начала было Канна, но аксикуб не отрывая взгляда от воительницы перебила:
– Марш в свою комнату! Мы поговорим чуть позже!
Вампирша отрывисто кивнула и стрелой взлетела по лестнице на второй этаж.
– Ты только посмотри, а ещё говорила мне, что не мать ты ей, – хмыкнула призрачная ведьма, но, видя, что глаза певицы рассерженно поблёскивают и одновременно в их уголках собираются слёзы, стала серьёзней, – Ну что ты так смотришь, моя гневная?
– Ты ведь знала?
– Что?
– Что Канна так сделает.
– Когда?
– Не играй со мной в вопросы, Белит! – не выдержала и почти выкрикнула девушка. Лицо женщины мгновенно изменилось, преобразилось из просто серьёзного в суровое, даже жестокое.
– Да, я знала, что Канна чувствует неловкость из-за своего статуса нахлебницы. И предполагала, что она, скорее всего, попытается отдать нам долг, любыми возможными способами, я даже предлагала тебе включить её в наши сексуальные игры. Всяк лучше, чем с оборотнями было бы. Разом убили бы двух зайцев.
– Мы уже говорили об этом! Она нам ничего не должна!
– Мы то говорили, но она сама так явно не считает, – пожала плечами воительница.
– Почему ты мне не сказала?
– Не сказала, что Канна пойдёт добывать кристаллы? А зачем мне надо было это говорить? И прекрати истерику, меня это раздражает. Всё равно произошедшего не исправить к тому же ничего особенного и не произошло.
– Ничего особенного? – шокировано переспросила Ариада.
– Вот именно.
– А то что Канна… Канна…
– Трахнулась с оборотнями, – подсказала Белит, задыхающейся от нахлынувших чувств подруге.
– Да, это, по-твоему, ничего?!
– Ничего особенно, – поправила воительница и добавила, – И не кричи ты так.
– Ничего… ничего особенного… – аксикуб неожиданно почувствовала слабость и осела на ковёр, подтянула колени к лицу, уткнула в них носом и всхлипнула, – Это ведь всё из-за меня…
Призрачная ведьма переместилась поближе к своей возлюбленной, обняла за плечи, нехарактерно ласково для своего амплуа шепча подруге на ухо:
– Будет тебе. Не плачь. Всё хорошо.
– Нет, всё плохо… я хотела Канне только добра, а вышло всё совсем не так. Я посоветовала ей уйти от Винса, и она едва не погибла. Я предложила ей жить здесь, и она… я всему виной! Я и только я… – певица уткнулась лицом в плечо любимой и расплакалась.
– Самобичеванием ты ни себе, ни ей – не поможешь, да и мне мало приятного видеть тебя в таком состоянии.
– Так помоги мне! Помоги мне, Белит, прошу…
– Как?
– Я не знаю, – Ариада подняла заплаканное лицо к своей покровительнице, опекунше в серых мирах и шмыгнула носом, молча, прося хоть какого-то совета.
– Так я ведь тоже не знаю ответов на все вопросы, моя глупенькая плакса, – воительница осторожно вытерла своей майкой лицо подруги и щёлкнула её по носу, – Успокоилась?
– Кажется…
– Тогда иди лучше поговори с дурочкой номер два, пока она в отчаянье не наложила на себя руки, – посоветовала Белит, выпуская подругу, – И постарайся не кричать на неё иначе она не только меня но и тебя начнёт бояться.
– Что? – непонимающе моргнула Ариада, – Наложит на себя руки? Почему?
– После того как ты на неё наорала, ей наверняка кажется, что ты отвернулась от неё, что дружбе конец, она снова одна, а я не знаю, чего она больше боится смерти или одиночества.
– Я…
– Иди уже, пока не поздно, – ворчливо буркнула Белит, быть добренькой ей вовсе не нравилось, но ради возлюбленной готова была иногда идти на уступки.
Девушка кивнула, поспешно поднялась на ноги и быстро направилась к лестнице, через несколько секунд она уже стояла перед дверью в комнату Канны. Миг помешкав в нерешительности аксикуб постучала. Вампирша по другую сторону двери плотно-плотно сжала челюсти и забилась в угол.
– Можно? – осторожно заглядывая, спросила певица.
– Уходи, Ариада, брось меня, – тихо взмолилась упырица, забиваясь ещё дальше в угол, стараясь стать незаметной, невидимой.
– Я тебя не брошу, – просто произнесла аксикуб и вошла в комнату, прикрывая за собой дверь. Потом подошла и села подле вампирши, осторожно погладив её по коротким волосам.
– Не надо…
– Я пришла попросить прощения.
– Прощения?
Канна от удивления даже оторвала своё лицо от коленей. Из нижней, прокушенной губы сочилась кровь, глаза же были сухи – вампиры не могли плакать, в крайнем случае, из глаз могла пойти кровь, но не слёзы…
– За что тебе просить прощения у меня? – сдавленно спросила кровопийца.
– Я накричала на тебя тогда, внизу…
– И правильно сделала, – жестоко перебила Канна и, злясь на саму себя, добавила, – Я постоянно делаю всё неправильно. Я совершаю одну глупость за другой. Меня надо за это ругать и бить, а не извиняться.
– Я не буду тебя бить и ругать не буду, – певица погладила вампиршу, – Прости, что я на тебя кричала, я сглупила, меня взбесило то, что я была такой невнимательной к тебе, что я не заметила как тебе тяжело, а ведь должна была.
– Нет. Тебе не надо просить прощения, – промямлила Канна и вновь сжалась в комок.
– Но ведь это я толкнула тебя на этот поступок и сама не заметила, прости меня…
– Это только мой поступок, я вообще не хотела жить, существовать… я… я – чудовище, – вампирша резко прижалась к своей подруге, её сотрясала крупная дрожь.
Ариада нежно обняла подругу, погладила, поцеловала в макушку и тихо прошептала на ухо:
– Скоро тебе станет легче.
– Не знаю… мне было плохо… так плохо… тогда… с этими оборотнями… – срывающимся голосом залепетала Канна.
– Тише, тише, не думай об этом, забудь, это был просто кошмарный сон.