– Но ведь это неправильно, пострадают невинные люди…
– Тут очень жестокое кастовое деление, есть рисовые лорды – знать, гвардейцы – воины, собиратели риса – крестьяне, и всё. Нет невиновных, они все завязаны друг на друге, потому нет посторонних наблюдателей, война касается всех и каждого. Здесь тяжело жить, но я сомневаюсь, что ты найдёшь хотя бы одного желающего покинуть свою родину. Они очень прочно проросли в этот мир постоянной вражды.
– Фанатики?
– В каком то смысле, – кивнула бывшая стражница.
– Грустно, чем больше я узнаю о серых мирах, тем меньше они нравятся, тут везде всё неправильно.
Брюнетка промолчала, хотя ей было что сказать, рассказать об истории возникновения своего бывшего ордена. В тишине они прошли ещё несколько десятков метров и уткнулись в развилку.
– Ну и куда дальше? – спросила аксикуб, – Прям лабиринт какой-то.
– Спроси у кого-нибудь, – посоветовала её спутница.
Певица покрутила головой по сторонам и действительно нашла неподалёку мужчину по колено стоящего в грязи и что-то делающего.
– Извините… – блондинка, как могла, миролюбиво улыбнулась, – Вы не подскажите, как нам добраться до вон тех гор тут столько дорожек, нам в ту сторону или эту?
– Ту, в деревне наймите провожатого, – хмуро ответил мужчина и отвернулся.
– Спасибо… – пробормотала Ариада и поспешила в указанном направленье, негромко буркнув, – Какие они тут грубые…
В деревню они вошли уже после обеда. Вокруг деревни был земляной вал высотой метра в три, лишь в двух местах его склоны разрезали узкие дорожки, по одной из которых они и пришли. Сама же деревня представляла собой убогое зрелище. Ветхие хижины, землянки, ни одного нормального дома. Жители соответствовали деревне, бредя по полю, Ариада думала, что крестьяне одеты так, потому что приходится работать в грязи, но, как оказалось, одежда не менялась и по возвращению в деревню. Мужчины, как правило, обходились короткими штанами и сандалиями, женщины и девушки были лишь самую малость чуть более одеты. О понятиях гигиены тут явно не задумывались.
Аксикуб невольно поёжилась, видеть подобную нищету ей ещё не приходилось. В тех же Луговых Городах крестьяне жили хоть просто, но не нищенствовали, у них хватало времени и желания на праздники, на разные украшения, на разнообразие в одежде и еде, тут же люди больше напоминали стадо животных грязных и помешанных на одной только работе.
Жители деревни бросали на чужачек странные взгляды, но гнать или же напротив приветствовать не спешили. Певица ещё пару минут колебалась, потом взяла себя в руки и громко произнесла:
– Мы ищем проводника сквозь рисовое поле, – не видя ни малейшей реакции, девушка добавила, – Мы платим.
– Два золотых, – незамедлительно отозвался какой-то паренёк, выходя из толпы, – Деньги вперёд.
– Дорого берёт, – шепнула Прима.
– Ладно, – согласилась Ариада и, выудив из мешка пару золотых монеток, протянула парню, тот кинул монетки какой-то девчонке, которая ловко поймала и тут же скрылась.
– Идём, – произнёс провожатый и без всяких задержек направился из деревни.
– Нам надо к горам. К арке.
– Я знаю.
– Откуда? – полюбопытствовала аксикуб, но ей не ответили, минутку помолчав, певица вновь спросила, – А как тебя зовут?
– Якос.
– А чьи это земли?
– Лорда Юма, – так же немногословно, как и прежде, ответил парень, переходя на размеренный шаг, безошибочно выбирая нужные тропинки.
– Как-то вы не слишком дружелюбны к гостям, – осторожно заметила певица, на что получила весьма резкий ответ:
– Вы – не гости, вы – чужаки.
– Но… – хотела возразить Ариада. Прима сжала её плечо сильнее обычного и аксикуб поспешно смолкла. Невольно пришло на ум, что она прежде была обходительней.
“ Я меняюсь? ”
Печально вздохнув, певица посмотрела сперва на свою спутницу, потом на провожатого и, наконец, уставилась себе под ноги не найдя лучшего занятия.
Неприветливый мир так и оставался неприветливым, что нисколько не поддерживало угнетённую Ариаду, скорее напротив, ей опять начали вспоминаться недавние события на Базаре. С маниакальной тщательностью девушка находила одну за другой свои ошибки, которые в итоге привели к этой трагедии…
“ Всё неправильно… почему? Как я могла быть такой слепой и глупой… ” – аксикуб настолько глубоко погрузилась в себя, что едва не налетела на остановившегося Якоса.
– Что?
– Идите, – коротко махнул рукой парень и направился назад.
Певица подняла взгляд от тропинки и обнаружила, что рисовые поля кончились. Впереди расстилалась необработанная земля, и где-то вдали виднелись горы.
– До свидания… – автоматически вырвалось у блондинки но, не услышав ответа, она тихо буркнула, – Грубиян.
– У них не в быту вежливость, это одно из проявлений слабости.
– И всё же это грубо, – находясь в подавленном состоянье, ответила Ариада.
– Это замкнутые на самих себе люди, не суди их строго. Для них все делятся на своих, врагов и чужаков, причём последние два понятия в их восприятии идут под руку друг с другом. И они не боятся адептов, потому что в их гвардиях тоже есть ходящие в сумраке. Сама понимаешь, в случае чего, честного боя не будет.
– В этих проклятых мирах только сила имеет значение, – зло буркнула аксикуб.
– Не только в этих мирах, а везде только это одно и имеет значение, правда иной раз грубое физическое превосходство принимает более сложные формы, такие как власть, влияние и деньги.
Певица не ответила. Позади них на поле заработал искусственная поливалка, и девушки поспешили убраться подальше, чтобы не намокнуть. Молча, уставившись себе под ноги, Ариада вновь думала о смерти.
Прима, почувствовав состояние спутницы, осторожно придержала её за плечи и грустно улыбнулась:
– Не зацикливайся. Давай лучше поговорим о чём-нибудь?
– О чём? – безразлично спросила аксикуб.
– А о чём ты хочешь?
– Не знаю. Раньше я задавала Белит сотни вопросов, пытаясь узнать и понять всё на свете, а теперь… мне не интересно… просто всё равно.
– Всё же попробуй, спроси что-нибудь, – попросила бывшая стражница, стараясь растормошить вялую спутницу. Не смотря на то, что они путешествовали вместе меньше суток, брюнетка действительно хотела помочь своей якобы противнице по мировоззрению.
– Ну… почему рисовые лорды нанимают адептов со стороны, а не используют своих гвардейцев?
– Они берегут своих людей. Если поймают чужака – убьют чужака, его не жалко, а своего гвардейца – каждая смерть особенна смерть адепта сражающегося за тебя – ослабляет. Чем больше ослабнешь, тем больше начнут наглеть соседи, всё банально – холодная война, наращивание мощи.
– И давно тут так?
– Всегда. Не была никакого начала, по крайней мере, никто его не помнит. В этом мире не ведутся летописи, история тут не имеет ни малейшего значения, ибо диверсии, сбор урожая и прочее – повторяется здесь ежегодно. Сотни рисовых лордов грызутся в этой многовековой сваре, и закончится всё лишь тогда когда не останется никого.
– Понимаю, – медленно произнесла певица, – Они стали такими, чтобы выжить, приспособились к этому состоянию.
– Да, это война, – кивнула Прима.
– Почему же никто не вмешается? Третья сторона? Почему никто не прекратит это бессмысленное кровопролитие?
– А кому это надо? А даже если и надо, что можно с этим поделать? Только убить всех, иначе это не остановить. Это жестокий мир, но поверь мне на слово – не самый плохой из тех, что я видела.
Ариада вновь уставилась под ноги, кое-как протоптанная тропинка закончилась теперь они шли по мелкому гравию. В воздухе витали ароматы полевых цветов. Вдыхая их, аксикуб невольно сравнивала их с воздухом Проклятого Мира, с воздухом Базара… тут было лучше.
– Откуда ты родом? – словно против воли разлепив губы, спросила певица.
– Из Проклятого Мира. Мы – землячки.
– Вот как… и давно ты – адепт?