– Не могу сдаться… – прошептала девушка и начала медленно подниматься, опираясь на целую руку.
Гельгх оказался неожиданно близко, сильно нажал ногой на раненное предплечье, заставляя Ариаду вновь лечь, после чего произнёс:
– Не вставай, не заставляй себя, иначе мне придётся ударить тебя опять…
Гетерокуб не дослушала, с дикой яростью рванулась вверх. Разом хрустнули и лучевая и локтевая кости, кожа прорвалась, брызнула кровь… Певица, наверняка, не просто сломала бы себе руку, оторвала бы её, чтобы освободиться, если бы монах сам не убрал ногу и не отскочил назад.
– Не понимаю… – пробормотал он, глядя на поднимающуюся девушку. В ней что-то переменилось, это отразилось на движениях, не было больше скованности и боли. Ариада шагала вперёд искалеченная, но не согласная принять поражение и потерять надежду вернуть Белит.
Гельгх попятился, пытаясь осознать происходящее выбрать правильную стратегию поведения.
– Её дух уже превзошёл плоть, – неожиданно раздался женский голос от стены, – Тело больше не чувствует боль, не реагирует на неё. Она будет сражаться до смерти или, по крайней мере, до того момента пока в её теле остаются целые кости и она может двигаться. Сломаешь ей руки – будет пинаться, оторвёшь ноги – кусаться, вырвешь челюсть – убивать тебя взглядом. В таком состоянии человека нельзя остановить, только убить.
– Кто ты? – монах обернулся на голос, не выпуская гетерокуба из поля зрения.
– Я – просто наблюдательница, не изволь беспокоиться, – невидимка усмехнулась и появилась.
Юноша подозрительно уставился на женщину в плотном, облегающем, чёрном костюме-трико. Та улыбнулась и заметила:
– Не отвлекайся.
Гельгх обернулся к Ариаде, едва не пропустив яростный выпад, отскочив, он ответил, мыском своей обувки задевая гетерокуба по голове, та крутанулась волчком, но устояла. Из рассеченного лба потекла кровь, заливая певице глаза, но ей не требовалось больше зрение. Юноша на миг замешкался, думая как обездвижить противницу, не нанося больше серьёзных повреждений, но та опередила его.
– Хай-хун-зай!
Монаха швырнуло прямо к девушке, на подставленный кулак. Не ожидая подобного от израненной оппонентки, юноша не успел блокировать и согнулся от удара в солнечное сплетение, хватая ртом воздух. С мрачной решимостью Ариада ударила его целой рукой сверху по хребту и добавила коленом в лицо.
Гельгх растянулся на полу, перевернулся на бок, собирая силы, чтобы подняться, но гетерокуб не собиралась ждать, для неё не существовало больше принципов. Не давая противнику опомниться, певица ударила его ногой в живот. Монах вновь попробовал подняться, блокировать удар, но не смог. Девушка нанесла ему ещё один удар в живот, швыряя на каменную стену, а потом пнула ещё раз уже по рёбрам и ещё раз, и ещё, и ещё! Ариада была в неистовстве, но вместе с тем прекрасно понимала – позволить ему подняться – значит проиграть – потерять Белит вновь, а это было худшее из всего, что она могла только представить.
– Это подло… я поступаю подло… – шептала гетерокуб нанося удар за ударом, – Я не могу иначе… подлость… какая я подлая…
– Остановись!
Резкий оклик заставил певицу замереть. Она обернулась на женщину, потом посмотрела на Гельгха. Он лежал, не защищаясь, на боку и на губах у него пузырилась кровь в такт хриплому дыханию. Девушка задрожала от одной только мысли, что едва не совершила и отшатнулась, всхлипывая:
– Извини… мне очень нужно это желание… извини…
Ариада утёрла слёзы и кровь и, с трудом переставляя ноги, направилась, мимо наблюдательницы, к лампе. Шаг за шагом по каменному мосту…
Тренькнула тетива. Гетерокуб словно в замедленном повторе увидела несущийся ей прямо в грудь болт. Сил уклоняться уже не осталось.
“ Мы будем вместе… так или иначе… Белит… ” – певица улыбнулась и сомкнула веки…
Удар сердца… ещё один и ещё… девушка неохотно открыла глаза. Её попутчица стояла на шаг впереди Ариады и держала за древко болт, едва не воткнувшийся гетерокубу в грудь.
– Ты мужественно сражалась за это желание, не жалея собственной жизни, глупо умереть вот так вот в шаге от него. Я шла за тобой не потому что хотела отобрать это желание, я просто проверяла, что интересного появилось в лабиринте за эти пятнадцать лет с тех пор как я получила своё желание.
Девушка странно смотрела на женщину долгую минуту, смаргивая вновь выступившие слёзы и медленно текущую из рассечённого лба кровь, потом просто кивнула и поплелась к лампе. У самого постамента обернулась. Гельгх уже стоял на ногах, опираясь на свой посох, но не делал и попытки приблизиться, просто смотрел. Невидимая преследовательница тоже ждала, замерев на мосту, перекинутом через озеро лавы.
Ариада протянула руки и коснулась лампы, в ту же секунду из неё вылетел голубой дым, преобразившийся в джинна. До пояса это был торс мускулистого синего мужчины с толстой чёрной косой, ниже пояса лишь туман. Мощные золотые браслеты обвивали его запястья. Скрестив руки на груди, он внимательно посмотрел на гетерокуба.
– Учти, я могу многое, но не всё. А теперь загадывай.
– Воскреси мою Белит, – певица с трудом вытолкнула слова из пересохшего горла.
В воздухе повисла секундная пауза, а потом джинн произнёс:
– Я не могу.
Зрители изумлённо ахнули. Всего во второй раз за все эти турниры джинн сказал, что он не может.
– Воскреси мою Белит, – тупо повторила Ариада.
– Я не могу этого сделать. Загадай другое желание.
– Воскреси мою Белит… – отчаянно взмолилась гетерокуб падая на колени и всхлипнула. Женщина подошла, осторожно обняла её.
– Мне очень жаль, что твоё желание невыполнимо, – произнесла она.
Гельгх тоже подошёл сочувствующе погладил девушку по плечу. Певица миг медлила, потом ткнула пальцем в монаха и горько прошептала:
– Желание твоё. Больше мне ничего не нужно в этой жизни.
А потом сознание девушки скользнуло в милосердную тьму…
Пришла в себя Ариада много позднее. Её полностью вылечили, но легче ей от этого не стало. Летающий ковёр доставил её в отель, но вместо того чтобы остаться в номере гетерокуб автоматически переоделась в купальник, оставила свои вещи и ушла бродить по пляжу, но не среди толпы отдыхающих, а намного дальше, там, где кроме моря и белого песка, была только она одна.
Отель предоставлял ей право бесплатного недельного проживания со всеми услугами, но певице было всё равно, она едва слышала публичные извинения Тория Краснощёкого, что-то про обновление списка недопустимых желаний. Девушка лишь кивнула без всяких эмоции, произнесла что-то типа: “ Всё в порядке ” – лишь бы отвязаться и ушла. Разумеется, ни о каких интервью не могло быть и речи, хотя кто-то и пытался. Та самая женщина-невидимка спрятала её в коконе своей маскировки, уводя от надоедливых журналистов не понимающих, что за внутреннее опустошение испытывала Ариада.
Гетерокуб печально вздохнула, медленно бродя по пустому пляжу. Белый песок просачивался сквозь пальцы, обжигал, но певица была рада этой физической боли, она отвлекала её от другой куда как более мучительной.
На шеи девушки болталось ожерелье победительницы турнира – красивая безделушка – цепочка с несколькими крупными голубыми камнями, наверное, дорогая, но Ариаде не было до этого украшения никакого дела, она просто забыла его снять.
“ Бесполезно… всё, что я делаю бесполезно… как бы я не старалась ничего не получается… ” – гетерокуб автоматически подняла руку, чтобы утереть слёзы и неожиданно обнаружила что их нет, её глаза были сухи.
Вспомнилось лицо Гельгха, не спокойное как всегда, а очень радостное, он благодарил её за желание, им он спас какой-то город от странной болезни, убивающей жителей, что-то про тысячи жизней… раньше певица, наверное, порадовалась бы, но не сейчас…
“ Я хочу забыться… я хочу забыть своё прошлое… просто забыть… забыть! ” – Ариада задрожала, прижала руки к вискам и неожиданно остро ощутила присутствие. Резко развернувшись гетерокуб обнаружила Киити спешащую к ней.
– Нашла… – отрешённо пробормотала певица и опустила взгляд в песок.