Коваль тоже типичная фигура убогой белорусской промышленности:
Многа працы у мяне — Хоць усю пору працуй, Грэй жалеза ў агне, Вымай з горна й куй.Он подымает тяжелый молот и ему не трудна всякая работа:
Рукi знаюць настрой, Молот услушан на мне, На ўсё жыццё цяжкой Працы хопiць у мяне.Перед нами проходит образ ткачихи, обливающейся потом над ткацким станком. Вот жнея, веселая и поющая, любящая свою работу и радующаяся тому, что она будет есть свой хлеб. Вот ровные ряды сена, которые кладет косарь.
А вот и тяжелое положение безработного: «Гарбар на вандроуцы» — это безработный в поисках работы. Под дождем, в холодный день, отправляется по шпалам голодный гарбар в путь.
Ногi чуць клыпаюць И грабуць нясмела, Вочы пазiраюць Сумна, асавела. Апусцiлiсь рукi Ад цяжкой утомы… Дзе ж сканчэнне мукi Яго — няведома. Сэрца болем рэжа, Сэрца болем плача, У зношанай адзежы Холадна, аднача. Косцi боль ламае, Цяжар дацiнае… Гарбар есцi хоча, Хоча — ды ня мае.А работу трудно найти. И рабочий не только физически страдает от безработицы, но она доставляет ему моральное страдание. Он не нужен на свете и гибнет его страсть к работе, потому что в работе его цель, его вера и надежда.
И поэт призывает рабочего к напряжению. Это прекрасно выражается в стихотворении «Змагайся»:
Мой, браце, змагайся: З нядоляй, з бядою — Барыся, спрачайся Да смерцi у бою. Спалоху, цярпенню Нiчуць не здавайся, Будзi адамшчэнне У грудзёх i змагайся. Адважна заўсёды Уперад дарогай Праз ямы ды груды Хутчэй пасувайся. Сумненню, патолi — Нізвання, нiколi, Змагчыся не дайся. Адплюшчаны вочы Зварочвай да далi, Нi суму, нi жалю Не здай свае моцы, Не бойся нiчога, Нi здзеку, нi гора. Дзе жыцце — там змога, Дзе смерць — там пакора.И это напряжение необходимо, необходима жизнь, необходима работа для того великого будущего, для счастья и воли, вера в которые никогда не оставляют поэта:
Я жыву таму, што маю, Веру моцную ў тое, Што загiне доля злая, Чорнай сiлаю якая Землю вокал аблягае Бы жалезнаю рукой. Я жыву таму, што бачу Панаванне лепшай долi, Дзе ня будзе мук i плачу, Й за якую й я даў дачу, Што ад роды прыназначыў На крывавым збройным полi У барацьбе за шчасце й волю.И Чернышевич — поэт из рабочих в высоко поэтической песне коваля мечтает о лучшей доле. Среди холода и голода, среди тяжелой работы мысль коваля направлена на то, чтобы выковать лучшую долю — в общественном смысле:
Я праўду i волю кахаю-люблю I молатам лепшую долю кую.Итак, наша литература вообще, а поэзия в ее красочных формах в частности, является, прежде всего, литературой, отдающей себя на служение родному народу. Она служит высокому чувству возбуждения, любви к родному краю и к его обитателям. Природа родины и ее основной персонаж — земледелец твердого типа выглядит без прикрас, может быть, иногда в слишком сгущенных красках. Но даже и это усиление мрачного тона диктуется тем же теплым чувством страдания за судьбу того самого народа, который устами лучших своих сынов дал эту прекрасную поэзию. Действительно, основной тон ее — великое страдание. Но тот, кто переносит страдания вместе с народом, вместе с тем и жаждет изменения неприглядного настоящего и претворения его в радостное будущее.
Такая поэзия великой гражданской скорби не является простым одухотворением быта. Она имеет громадное значение национальное и политическое. Она служит великому делу национального объединения народа, она в красочных формах, затрагивающих национальное чувство, излагает то, о чем говорили историки, о чем вели речь публицисты. Но для массы голос поэта доступнее. Он скорее и глубже проникает в ее сознание. Поэты — настоящие основоположники и проводники национальной идеи. Так было у других народов, особенно у славянских. И наша литература играет такую же роль.
Наша литература от неприглядного настоящего неумолчно зовет к светлому будущему. Это — или призыв общего характера, или же даже с конкретным указанием на социально-политические отношения будущего. Сама задача поэта заключается в том, чтобы опережать настроение народной массы.