Все эти публикации и исследования послужили базой для создания первых четырех очерков, охватывавших события примерно до вхождения Белоруссии в состав Великого княжества Литовского (В. И. Пичета продолжает называть это государство Литовско-Русским). Для этих же очерков были использованы работы М. К. Любавского [54], В. В. Святловского [55], а также, очевидно, только что вышедший из печати один из первых томов «Русской истории в сравнительно-историческом освещении» Н. А. Рожкова [56].
Очерк пятый «Истории» посвящен событиям, происходившим в Великом княжестве в целом (унии, заключенные с Польшей, волочная номера, положение шляхты и мещан).
В ряде следующих очерков Пичета попытался уяснить, что собой представляла Белоруссия как часть Великого княжества Литовского. Так, в параграфе шестом говорится о судьбах бывших княжеств — Полоцкого, Витебского — и об «областных конституциях», т. е. о привилегиях, выданных центральной властью этим княжествам.
Вопросы, освещенные в шестом очерке, были капитально изучены М. К. Любавским, и В. И. Пичета здесь в общем изложил труды своего предшественника. Новым для того времени был раздел седьмой: «Белорусское Возрождение», в котором говорится о статутах, типографиях, о деятельности Скорины. Он занял лишь три страницы, и поэтому значение его в том, что автор впервые ввел в науку выражение «белорусское Возрождение». Два следующих параграфа касаются религиозной жизни, в частности церковной унии 1596 г. и католической реакции. Очерк или раздел десятый («Белоруссия и Северо-Восточная Русь в XIV—XVIII вв.») содержит данные о положении в Белоруссии во время бесконечных войн между Великим княжеством Литовским и Московским государством. Последующие два очень небольших параграфа посвящены положению крестьян и евреев в XVII-XVIII вв.
Очерк шестнадцатый озаглавлен «Политико-социальная программа белорусской шляхты в XVIII—XIX вв.». В нем говорится о положении шляхты в последние годы существования Речи Посполитой, отношении шляхты к разделам, к восстанию Костюшко, к Наполеону (в 1812 г.). Заключительная часть посвящена восстанию 1830— 1831 гг. и отношению к нему шляхты. В главе о 1812 г. отмечено только, как была разорена страна в результате войны, и затем указано, что и через какие порты экспортировала Белоруссия. О выступлениях крестьян не говорится ничего. Далее в очерке XVI автор сообщает о правительственной политике Николая I: закрытии Виленского университета, отмене действия Статута, введении обязательных инвентарей, люстрации государственных имений. В следующем очерке автор касается религиозной политики правительства, в частности приемов ликвидации унии в 1839 г. Относительно много внимания (с. 63—71) уделено крестьянской реформе 1861 г., причем более всего места заняло изложение «Положений», на основании которых реформа проводилась в Белоруссии. Заключительная глава самая пространная, в ней говорится о помещичьем и крестьянском пореформенном землевладении, о наличии угодий, об урожайности, о росте промышленности в конце XIX в. Говоря о народном хозяйстве, Пичета оперирует данными Смоленской, Могилевской, Минской и Витебской губерний.
Что давала «История» читателю того времени, когда она вышла в свет, и как ее следует оценить с точки зрения современного состояния науки?
Написанная в большой спешке в первый год после революции, «История» имела научно-популярный характер. Сейчас она вызывает интерес лишь в историографическом плане. Ясно видны ее недочеты даже для того времени. В списке использованных работ, например, отсутствуют такие исследования, как т. 1 «Белорусов» Е. Ф. Карского и труда офицеров Генерального штаба П. Бобровского, И. Зеленского и А. Коревы, содержащие описание Гродненской, Минской и Виленской губерний по состоянию на начало 60-х годов XIX в. [57]
Отдельные главы «Истории» плохо увязываются между собой; в сущности, это отдельные очерки. В работе полностью отсутствуют какие-либо данные о классовой борьбе. Даже в разделе X, в котором коротко говорится о войне 1654—1667 гг. между Россией и Речью Посполитой, о выступлениях крестьян и городских низов против гнета феодалов автор ничего не сообщает. В. И. Пичета кратко упомянул о восстании под руководством Т. Костюшко и восстании 1830 г., но ни слова не говорит о событиях 1863 г., о революции 1905—1907 гг. Можно указать и еще на ряд недочетов. Но дело не в этом. «Историю» нужно расценивать с точки зрения не нашего времени, а первых лет революции. В то время это был единственный труд, в котором была изложена история народа за более чем тысячелетний период. Кроме того, это была история «народа», что для того времени имело огромное значение.