Недалеко от голландского форта был пойман японский ронин, который под пытками сознался, что вместе со своими товарищами нанят неизвестными для захвата форта и убийства голландского губернатора. Голландцы схватили еще нескольких японцев, и тут прозвучало имя главы английской торговой фактории Гэбриэла Тауэрсона. Доподлинно неизвестно, существовал ли какой-то заговор англичан против голландцев или голландские товарищи сами упорно подводили пытаемых японцев к подобному признанию, но далее были схвачены все служащие британской фактории. К некоторым из них была применена знаменитая пытка водой (человека кладут на спину, связывают, наклоняют ему голову и поливают водой область рта и дыхательных путей — жертве кажется, что она тонет). Согласно отчетным документам, большинство обвиняемых признали себя виновными как под пытками, так и без.
При этом англичан с соседних островов не трогали — голландский суд признал, что у них есть алиби. В конце концов часть захваченных осудили. 9 марта 1623 года десятерым англичанам, девяти японцам и одному португальцу отрубили головы. Еще два японца и четыре англичанина были освобождены. Голову Тауэрсона водрузили на высокий шест перед фортом Виктория.
Четверо оправданных англичан летом 1623 года прибыли в Батавию, где подали жалобу на действия ванн Спелта губернатору Карпентье. Однако тот не стал их слушать, и они отплыли в Англию. Британский король и воротилы английской ОИК были взбешены. Они потребовали от голландского правительства примерно наказать виновных и возместить ущерб. В это время из голландской ОИК пришло опровержение на жалобу. Там говорилось, что следствие и суд были проведены по всем правилам, и сомневаться в их выводах не приходится. Генеральные Штаты создали совместную с английским парламентом комиссию по расследованию Амбойнской резни, однако все уперлось в допрос тех самых четырех англичан, которых оправдали и отпустили. Они должны были прибыть в Гаагу на следствие, однако, совершенно напуганные, отказывались туда ехать. В оправдание они говорили, что досыта наелись голландским правосудием и опасаются за свою жизнь. Английские судьи так и не смогли уговорить их изменить свое решение. К 1630-му дело зашло в тупик, и о нем на некоторое время забыли. Вспомнили в 1652-м, 1666-м и 1672-м годах, то есть перед началом каждой из трех англо-голландских войн. Естественно, там речь шла уже не о правосудии, а о желании как можно сильнее очернить голландцев.
А что же англичане? Мощная серия атак Куна и Карпентье оказалась для них шоком. Денег на усиление военного присутствия и развитие инфраструктуры не было. Униженные и раздавленные, они ушли с островов пряностей и сосредоточились на торговле с Индией. Но и здесь пришлось выбивать себе место под солнцем. 24 августа 1608 года в Сурат (Гуджарат) прибыл капитан ОИК Уильям Хокинс, который привез с собой 25 тыс. золотых слитков и письмо Великому Моголу Джахангиру от английского короля Якова I с просьбой о взаимовыгодном торговом сотрудничестве. Португальцы, уже давно обживавшие Сурат, посмотрели на Хокинса косо, а потом и вовсе в лихом ночном абордаже в порту экспроприировали на благо испано-португальской империи все золото. Хокинс провёл в Сурате два года и вернулся ни с чем. Сменивший его Пол Каннинг тоже не задержался.
Ну а потом на сцене появился Томас Бэст с кораблями «Red Dragon», «Hosiander», «James» и «Solomon». 5 сентября 1612 года английская эскадра вошла на рейд Сурата. Бэст просил у местных властей позволения основать торговую факторию в городе.
На самом деле Бэста поджимало время — в 1609 году король Яков, разочарованный бесприбыльностью торговых операций в Индийском океане, прямо сказал господам-основателям, что если в течение трех лет они не покажу прибыль, то монополию на торговлю с Востоком он у компании отберет.
30 сентября Бэст получил известия, что двух его людей — Каннинга и Чамберса — арестовали. В ответ он задержал джонку, принадлежащую губернатору Сурата, и предложил освободить ее в обмен на своих людей. 10 октября договоренность с губернатором была достигнута, более того — Бэсту разрешили организовать факторию в Сурате. Об этом решении узнали португальцы — и решили показать, кто на индийской земле хозяин. Утром 28 ноября 4 португальских нао и 26 мелких гребных судов вошли на рейд и встали между Бэстом и городом. На следующий день состоялась первая перестрелка, правда, на большой дистанции и без ущерба для обеих сторон. Утром 30-го Бэст решил атаковать португальцев, однако все закончилось предсказуемо — не зная местных вод, он просто посадил на мель все три своих корабля.