И хотя они приносят столь многие блага, иные все же будут пренебрегать ими и порицать. Таких людей не следует принимать в расчет. А иногда даже ученые мужи не употребляют их из-за отсутствия времени, а если не из-за отсутствия времени, то нелюбви к книге, и можно сказать, что трудно из одной тысячи найти одного, любящего книгу. (По этому поводу отвечал мудрый Сократ читателям, спрашивающим: «Почему ничего не пишешь о мудрости?». Отвечал Сократ: «Потому что вижу, что бумага стоит дороже, чем написанное на ней»). А если бумага дороже и ныне, так для чего тратить труд и писать, когда все говорит о том, что книги не в почете.
Но прислушаемся к сказанному Дамаскином и словам Плиния Стоика о том, что не следует пренебрегать и другими книгами. И если из непригодных тоже можно извлечь пользу, насколько выгоднее читать те, о которых упоминали, и насколько полезными и приемлемыми суть книги исторические (о которых говорит мудрый Цицерон: «Если мы усвоим богословие, философию, физику и риторику, но не займемся историей природы растений и животных, ничего не сможем понять»).
Ибо история повествует о времени, годе и веке от начала мира; история размежевает добро от зла; история возносит добрые деяния и порицает дурные деяния; история глаголет истину и не может лицемерить и свидетельствует о разном; история подбодряет человека и делает его преданным стране; история знакомит с родословной, побуждает сложить голову за веру, заставляет любить ближнего.
А сия история делится на четыре части: землеописание, родословие; летосчисление и дееписание; а это последнее так же делится на две части – церковную и гражданскую. Церковная есть жития святых и их деяния, а гражданская – деяния в мире великих и малых. И так как в ней можно найти столь многие блага, не подобает, чтобы ее отвергали невежды, а следует впитать ее, как сладость.
А наша грузинская история охватывает лишь три части истории, причем летосчисление и родословие представлены в ней недостаточно, а описание деяний обширно. Но и здесь церковная история сокращена, а гражданская история – от Ноя до Гиорги Блистательного – излагается пространно и в восхвалительном тоне, хотя кое-где и кратко. А труд наш ставит себе целью: так как две упомянутые части не показаны, осветить их, а обширную часть сократить, чтобы читателю не наскучила и легко воспринималась.
А сочинив сие, просим того, кто возьмется читать, чтоб не настроился он гневно и завистливо, ибо гнев исключает правосудие, а зависть – благорасположение. Но пусть он глазами разума вознесется ввысь как орел, который парит там с радостью, чтобы обозреть красоту всей земли, и парит на такой высоте, что весь мир может собрать в своих зрачках, а свершив это и свершив без умысла, обновится и омолодится. Так же бесхитростно читатель воспримет наш труд и не осудит и жажда его будет утолена.
И читателей таких увещеваем, чтобы выслушали нас внимательно. Ибо начертили мы карты Грузии или Иверии, которых [до этого] чертили недостаточных размеров и не со знанием, а мы представили подробные. А это вызвало необходимость приложить к ним и географическое описание (которое есть землеописание). Мы сделали и это. За этим следовало писать краткую историю, чтобы читатели узнали, кто совершал деяния и кто суть цари и князья добрые и злые. Но для этого требуется писать не краткую, а пространную историю. Что же касается краткости, она предназначена для того [географического] описания, которое мы составили…[1].
Бесхитростный читатель сможет убедиться, что писали мы это не ради угождения или лицемерия, а по мере сил своих и разумению. А если кто из вас, читатели, сумеет написать лучше, то творение наше не будет препятствием, ибо подлинники истории сохранены в первозданном виде не в одном, а многих списках. А труд наш был немалым, над которым трудились почти три года постоянно – писали, исследовали, искали летописи и жития, так что не обошли мы стороной греческие хронографы, и доверяли мы не только одному из них, но сличали с другими. Мы разыскали [истории греков] после разъединения с римскими цезарями, европейских царей, современных султанов Стамбула, шихских царей Персии и перепроверили их по грузинским летописям и хроникам.
Мы уверены в том, что кто увидит труды наши, будет не осуждать, а благодарить и благословлять писателя. А если так не случится, мы намерены выполнять сказанное святым Дамаскином и слова Плиния Стоика о том, что не следует тратить время праздно, без того, чтобы не вкусить плоды его полезные.
И представляем сей труд вам, кому понравится, примите, а если нет, не можем принуждать, ибо лучше показать. А который избирает что-либо, пусть делает это с благодарностью и человеколюбием.
А труд сей завершился лета после Рождества Христова 1745, грузинского 433, октября 20, царевичем Вахушти, на Пресне царского града Москвы.
[1] Здесь мы опускаем несколько страниц, которые содержат конкретные примеры излагаемых автором методов установления хронологии (перев.).
ЖИЗНЬ И ДЕЯНИЯ ЦАРЕЙ КАРТЛИ ПОСЛЕ РАСПАДА ЦАРСТВА НА ТРИ ЦАРСТВА И ПЯТЬ КНЯЖЕСТВ
79-й царь Константин, царствовал 36 лет
От начала [летосчисления] римского 5418, греческого 1469, грузинского 157, индиктиона 2, после царя Гиорги сел сын его Константин. Так как в Имерети воцарился Баграт, призвал Константин атабага Баадура и эров и кахов. И не пришел атабаг, ибо завладел он Самцхе-Кларджети, но епископам разрешил. И эры и кахи также не пожелали прийти и призвали из Дидоети Давида и благословили на царство.
И свершилось с тех времен троецарствие, распад на три [царства], ибо один царь сел в Имерети, один в Кахети и остаток достался царю Картли.
Не довольстуясь этим, отложился атабаг и завладел он атабагством, иже есть Самцхе-Кларджети. Затем отложились от имеров Дадиани, Гуриели, Шарвашидзе и сваны и захватили они границы свои. И до сих времен стало невозможным собрать [вновь грузинские земли], но еще более, расчленились они.
И тогда Константин, видя это и думая исправить дело свое, собрал каталикоза и епископов и владетелей и дидебулов, присоединились к ним епископы Самцхе и кларджов и некоторые эры и кахи, а также знатные, и благословился в Тбилиси царем, обеспокоенный распадом царства.
Однако не уступал [Константин] Давиду Херки, Сагурамо, Марткопи, а имерам окрестностей Лихской горы и атабагу востока от [реки] Мтквари.
А когда умер Липарит Дадиани, царь имеров Баграт собрал войска, вступил и занял Картли. И тогда Константин укрепил Тбилиси, Сомхити и Лоре, заручился помощью атабага Баадура и бились меж собою.
Тогда предложил Баграт господарю кахов Гиорги присоединиться к нему и завладеть землями Кахети. И скрепил Гиорги союз с Багратом и завладел землями Кахети.
После этого умер атабаг Баадур, а атабаг Манучар не пожелал помочь Константину.
И было 5 лет между ними смятение, так как Константин владел Тбилиси, мтиулами и мохевэ, Сомхити и Лоре, а Баграт [занимал] Картли и кахи слушались его и ни одно существо не перечило ему, даже воины. Но хотя цари перестали сражаться, воины же постоянно [бились].
А лета Христова 1477, грузинского 165 начал Вамик Дадиани воевать и нападать на имеров, так как узрел возвышение Баграта. Видя это, Баграт возвратился из Картли и вступил в Одиши и, победив там, вновь вернулся в Картли более сильным.
Узун Асан шах
А лета Христова 1468, грузинского 156 сел шахом Узун Асан из тюркского рода. Завладел он обеими [землями] шаха и Тавризом и другими племенами. (Ибо хотя до сих времен и были шахи, но не всей Персии. Также сыновья Баязида, султаны Стамбула, первозванного Константинополя, бились преимущественно с французами, и поэтому была Грузия невредимой от врагов, однако страдала от своих).