Траубенберг был убит у ворот своего дома, вполне заслужив свою участь. Членов канцелярии посадили под стражу, и этой мирной мерой казаки ограничились. Вновь были отправлены выборные в Петербург, «дабы объяснить и оправдать кровавое происшествие».
Разумеется, это были пустые надежды. В жарком сражении с крупным отрядом генерал-майора Фреймана казаки потерпели поражение. Началась свирепая расправа. Зачинщики бунта наказаны были кнутом; больше ста человек сосланы в Сибирь; остальные отданы в солдаты.
Все это происходило в 1771 году. Наружный порядок был восстановлен. Но «тайные совещания происходили по степным уметам и отдаленным хуторам. Все предвещало новый мятеж. Недоставало предводителя. Предводитель сыскался».
Не прошло и двух лет, как вспыхнула пугачевщина.
Жестокости восставших были спровоцированы долголетними и безнаказанными мучительствами со стороны властей — и местных и правительственных.
Таков главный вывод Пушкина.
Пушкин не умалчивает о свирепствах, совершенных восставшими. Но не упускает ни единой возможности описать неимоверные зверства усмирителей.
Еще в 1741 году в Башкирии вспыхнул бунт, жестоко подавленный правительством. «Около 130 человек были умерщвлены посреди всевозможных мучений!» — пишет Пушкин. Около тысячи остальных «простили, отрезав им носы и уши».
Как красноречиво это издевательское «простили»!
С нескрываемой болью, с гневом рассказывает Пушкин об адских мучениях, испытанных усмиренными башкирами. «Многие из сих прощенных, — добавляет Пушкин, — должны были быть живы во время пугачевского бунта».
Один из них появляется на страницах «Капитанской дочки». «Я взглянул на него и содрогнулся. Никогда не забуду этого человека (рассказ идет от лица Гринева. — Е. Д.) Ему казалось лет за семьдесят. У него не было ни носа, ни ушей».
По страшным его приметам комендант Белогорской крепости узнает одного из бунтовщиков 1741 года. Его допрашивают. Он хранит молчание. «Ты у меня заговоришь», — угрожает комендант. «Ребята!.. выстрочите ему спину. Смотри ж, Юлай: хорошенько его!»
Башкира начинают раздевать. «Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался на все стороны, как зверек, пойманный детьми». Когда же Юлай взял плеть и замахнулся, «башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая головою, открыл рот, в котором вместо языка шевелился короткий обрубок».
Так поступили с людьми, которых «простили».
И все же перешедший на сторону восставших дворянин-офицер как герой романа отставлен.
Некоторые черты Шванвича переданы отрицательному герою, Швабрину, близкому к типу романтического злодея. На их связь указывает и сходство фамилий.
Пушкин мог бы сделать Швабрина центральным героем романа, выведя его и в черном свете. Но тогда под знаком осуждения шло все, что было связано с Пугачевым. На этот путь Пушкин стать не хотел.
На смену Шванвичу появляется другой прототип героя, капитан Башарин. Это тоже реальное лицо.
В «Истории Пугачева» рассказано про расправу Пугачева над офицерами крепости Ильинской. Капитану Камешкову и прапорщику Воронову Пугачев задал вопрос: почему они пошли против него, государя? «Ты нам не государь… а ты вор и самозванец», — ответили офицеры. Они были тут же повешены.
«Потом привели капитана Башарина. Пугачев, не сказав уже ему ни слова, велел было вешать и его. Но взятые в плен солдаты стали за него просить. Коли он был до вас добр, — сказал самозванец, — то я его прощаю».
Пусть читатель обратит особое внимание на эти слова.
Сам эпизод в роман не вошел. Но милосердный поступок Пугачева и, что еще важнее, побудительная причина прощения Башарина — за доброе отношение к солдату, к простому люду — сыграли огромную, возможно, даже решающую роль в прояснении основной идеи романа, в формировании всего сюжетного строения.
Пока еще новое направление пушкинской мысли проступает в самой зачаточной форме. Новый герой, новые сюжетные ходы только лишь начинают приобретать очертания.
Уже в «шванвичевских» планах появляется героиня Марья Ал.
Кто она? Неясно. Но уже в первом «башаринском» плане Марья Ал. начинает приобретать черты Маши Мироновой.
Башарин произведен в капитаны Пугачевым и «отряжен с отдельной партией» в Симбирск. «Старый комендант отправляет свою дочь в ближнюю крепость». Очевидно, чтоб уберечь ее от наступающих пугачевцев.