В этом смысле технологии весьма опасны для ремесла диджея. Уже сегодня продаются программы, автоматизирующие микширование. Компания Buckingham’s Databeat Digital Music Systems предлагает такую систему сетям пабов по всей стране. Да, диджей Робот уже не фантастика. И он не только микширует. Его можно запрограммировать так, чтобы он наилучшим образом отвечал требованиям аудитории. «Пабы стараются включать в часы пик быструю музыку, потому что под нее люди больше пьют», — объясняет представитель, выступающий от лица машины. Он сэкономит целое состояние на гонорарах диск-жокею, при этом не будет просить дармовых наркотиков или заигрывать с подружкой промоутера. Но едва ли такие решения помогут расширить горизонты слушателей, увязать музыкальное произведение с новым контекстом или успешно соединить две трудно сочетаемые записи. Когда в последний раз вас удивила или озадачила фоновая музыка в ресторане или кафе?
Хаус — отстой (пессимистический вывод)
Теперь, когда мы позволили диск-жокею взойти на пьедестал, не перестали ли мы слушать музыку?
Есть диджеи настолько знаменитые, что люди ловят кайф от первой их пластинки, даже если она ни к черту не годится. Есть диджеи, разрешающие клубу диктовать им репертуар. Есть диджеи-личности, собирающие толпы, даже будучи при этом посредственностями. Есть порно-диджеи, за которых пластинки сводит кто-то другой. Есть новички и бывшие боксеры или футболисты, ставшие за вертушки, тонущие поп-звезды, отчаянно цепляющиеся за виниловый «спасательный круг», и никчемные диджеи, хвастающиеся композицией в чартах.
Мы ходим в суперклубы, существующие с одной единственной целью — поддерживать доходную марку, чтобы компания, управляемая людьми, которые не танцуют, зарабатывала миллионы на футболках, компакт-дисках с компиляциями и табачных и алкогольных спонсорах. Мы слушаем нескольких крупных диск-жокеев на радио, которые целиком определяют наши вкусы. Если имя кого-то из них украшает альбом ремиксов, мы без колебаний его покупаем. Диджей — это корпоративная проститутка.
Диджей режет, микширует и сплавляет самые разные жанры, пока не остается и шанса на «новое открытие». Мы вправе ожидать лишь очередной ремикс, вариацию на тему. А музыка теперь столь эффективна, особенно в сочетании с наркотиками, что никому нет дела до ее качества. Это безотказная рефлекторная технология удовольствия. На закате семидесятых люди пришли к выводу, что «диско — отстой». В конце девяностых выясняется, что хаус, транс, гараж… — ОТСТОЙ! (а техно и драм-н-бейс просто скучны). Единственная разница в том, что мы пока не ощутили всей степени их отстойности, поскольку индустрия коммерческих клубов держит нас на коротком поводке. Пока мне, стоящему на подиуме в субботнюю ночь, хочется закрыть глаза и поднять руки вверх, мне безразлично, имеет ли эта музыка художественную ценность.
Нашу любимую и некогда андеграундную культуру поглотила великая мейнстримная капиталистическая гегемония.
Так осталось ли в клаббинге что-либо особенное, или теперь он ничем не отличается от посещения паба?
Главным достижением танцевальной культуры принято считать проекты, уверенно чувствующие себя на американских стадионах. Но если танцевальная музыка притворяется чем-то, что существует уже 35 или более лет, так разве в этом ее триумф? The Prodigy — это The Rolling Stones нового поколения. Лейблы просто засунули их в разработанный для рок-звезд механизм, чтобы лучше продавались. Они отправляются в турне после выхода альбома. Мы надрываем глотки, когда они выходят на сцену, а воротилам музбизнеса только этого и надо.
Танцевальная революция? Где?
Клубная культура строилась на общности, соучастии и равенстве. Если она работает как надо, танцующие образуют единое целое, державшееся на представлении о том, что звезды — это сами клабберы, а не коротышка за проигрывателями. Если мы стоим на танцполе (или на поле стадиона) и смотрим на диджея (или на сцену), то уже не делаем того, ради чего все затевалось. Мы перестаем быть частью события и оказываемся просто зрителями и слушателями.
Меркантильные люди украли у нас танцевальную культуру.
Согласны?
Ну вот и славно.
Таков пессимистический вывод.
Глобальный андеграунд (оптимистический вывод)