- Внематочная беременность. Надо срочно чистить.
Мне двадцать. Я выхватываю только слово «беременность», в слезах набираю номер. Этот номер я буду помнить всю жизнь.
- Гриш, я беременна…. Что мы будем делать?
- Что ты опять придумала? Я пью, я у Жука. Твои проблемы.
Пройдет три дня. Он будет сидеть на крыльце больницы, осуждая меня за аборт. Аборт, который он мне никогда не простит. А я никогда не буду убеждать его в обратном. Аборт, которого никогда и не было.
В трудной ситуации, как любая девочка, я примчалась к маме. Схватив меня «в охапку» она отвезла меня к лучшей подруге, заведующей кафедре акушерства. Борисовна, возможно, меня спасла, но так тогда и не сказала будут ли у меня еще дети. Иногда я буду думать: «Мой ребенок мог бы уже пойти в школу». Здравый смысл будет возвращать на место: «Внематочная беременность – это не шанс на рождение, это боль».
Грань между осенью и зимой размывается. Редкий снег. Мы сидим на скамейке около дома. Он пытается взять меня за руку, что-то объяснить. Рядом со мной же сидит уже человек, который меня бросил. Предал. Молча я ухожу через двор к подъезду, молча он остается сидеть на скамейке.
Александра,
январь 2009
Четыре новых года мы не встретили вместе. Каждый год мы встречаем праздник со своими родителями. Каждый со своими родителями. Как мы прожили этот месяц? Сложно. Каждый не мог простить другому свою собственную боль.
Он хотел троих детей. Как же я хотела родить его троих детей. Я же хотела иметь рядом стену. Планка, заданная папой. Хотел ли он быть стеной? Каждый переживал свою боль. Он боялся дотронуться до меня. Я же боялась его прикосновений.
Фестиваль в Сочи никто не отменял. Ежегодный праздник шуток, который я никогда не увижу. На последние деньги мой любимый уезжает смотреть как играют другие.
Некая дама по имени Марина пишет мне о сексе с моим мужчиной. Татьяна же рассказывает, что они нашли друг друга. Молчу. Тогда я впервые почувствую отсутствие энергии. Я даже не хочу с ним ругаться. Скорее даже не могу.
«Сочи» длиться неделю. Он возвращается. Снова целует в нос. Но в этот раз с разговором о Москве.
- Тут нечего ловить. Я хочу уехать
- А я?
- Тебе еще два года учиться
- Я против!
«Я в поезде»
«Куда?!»
«Еду в Москву. Завтра собеседование»
Я плачу. Набираю до боли знакомый номер. Стук колес, шум ветра в тамбуре, голос в попытке успокоить. Щемящее чувство, сползаю по стене вниз. Ору. Истерично бьюсь об пол.
- Доча, успокойся! Таких Гриш будет еще десятки!
- Ты также из-за отца ревешь!
- Я с ним двадцать лет прожила и двоих детей родила
Я засыпаю на полу.
«Ты доехал»
«Да…»
«Во сколько собеседование?»
«в час»
«Ясно»
«Лю»
«Почему тебе никогда не хватает букв до люБЛЮ…»
«Люблю тебя»
Александра,
апрель 2009
Пишу диплом бакалавра. Буквально с первого курса в моей жизни появился настоящий друг. Многострадальный экзамен по математическому анализу на первом курсе подарил мне друга на всю жизнь.
- Саш, ты знаешь доказательство теоремы Лагранжа?
На весь кабинет я начинаю рассказывать заученную теорему и ее доказательство. Витя Гамов быстро записывает и получает свою четверку. Исчезает за дверью. Я же долго отвечаю на все вопросы билета.
- Дегтярева, тройка.
- Как?! Я же на все ответила!
- А нечего было через весь кабинет бездельникам помогать. Гамов – корень зла вашей группы.
Репетирую речь, как рассказать маме, что осталась без стипендии. Сжимаю зачетку и покидаю аудиторию. В дверях ко мне несется Вит, в его руках коробка «Твикс».
- Саня, спасибо за четверку.
В тот момент я хотела его прибить этими же конфетами. Много лет спустя я буду благодарить бога за «теорему Лагранжа моей жизни».
- Сашк, как диплом? Что-то у меня голяк пока.
- Мне Гришин друг Лехма помогает. Так что я не переживаю
Старшие классы и первые три курса института Леша носил длинный хвост, при своем то росте в метр шестьдесят. Все студенчество был гениальным программистом и уже лет в 18 зарабатывал лучше чем мы все вместе взятые. Ребята прозвали его «Лохматый», за невероятный хвост как у девушки. Но на третьем курсе Леша принес хвост в руках. Волос нет, а прозвище осталось на всю жизнь.