А это вызывало сомнения.
Достойный Луиджи отправил соглядатая подсмотреть за маркизом.
По дороге соглядатай должен был записывать все и отсылать с почтовыми голубями.
Соглядатай получил мизерную сумму.
Никаких полномочий он не имел.
«Все, что нужно сам найдешь и возьмешь в дороге.
Ты же интриган.
Надеюсь, что ты поведешь себя так, как всегда поступал.
Лишь бы мне было хорошо». — Достойный Луиджи напутствовал соглядатая.
Фаворитка Достойного подслушала беседу.
Дело в том, что князь Ботичели был ее дядей.
Чтобы дядя не попался на суд Достойного, фаворитка в поле догнала соглядатая и наградила его хорошей суммой денег.
«Будешь доносить моему Луиджи только нужное о моем дяде князе Ботичели.
Если же ослушаешься, то я знаю, какой яд тебя убьет».
«Ого», – натиск фаворитки так испугал соглядатая, что он решил поступать для пользы дела ее дяди.
Но славный Луиджи либо заподозрил свою фаворитку в неверности, либо не особо надеялся на соглядатая.
Он отправил за соглядатаем своего камергера.
Приказал ему следить за соглядатаем и доносить с почтовыми голубями на него и на князя Ботичели.
Камергеру удалось скрыть себя от всех.
Он путешествовал под видом охотника, поэтому ни у кого не вызвал подозрений.
Еще в пути он узнал о множественных бесчинствах князя Ботичели и мог доказать.
Также он разведал, какой пышный прием соглядатаю устроил князь.
Камергер потихоньку удалился обратно.
Между тем соглядатай доложил Достойному, что все доброе, что стало известно о князе – Ботичели – фальшивка.
Что князь Ботичели сам распространяет о себе только хорошие слухи.
На самом же деле он бесчинствует, свысока смотрит на указы Достойного, ворует, платит заниженную мзду в казну.
Соглядатай поступил так, как просила его фаворитка Достойного.
Через неделю соглядатая снова вызвали к Достойному на аудиенцию.
«Что ж ты соглядатай, правду мне написал, что все было хорошо, а потом сказал, что плохо, – Достойный Луиджи допрос с пристрастием устроил. – Я за тобой послал камергера, чтобы он следил.
Признавайся, что тебя подкупили».
«Подкупили».
«Кто?»
«Твоя фаворитка, Достойный Луиджи, дала мне денег.
Если же не, то – огого, убьет».
«Моя фаворитка дурочкой не выглядит, – Достойный Луиджи довольный рассмеялся. – Ты кому присягал на верность – мне или моей фаворитке?»
«Я никому не присягал на верность, Достойный Луиджи.
Во время присяги я сбежал.
Из великодушия, окажи мне милость – не казни».
«Дай я тебя расцелую, интриган, – Достойный Луиджи расцеловал интригана. – я тебя не казню, потому что известия от камергера и от тебя, что князь Ботичели нарушает, бесчинствует и зверствует, эти известия меня очень порадовали.
Значит, живет, как все и не плетет против меня интриги.
Все хорошее, что о нем говорят, оказалось неправдой.
Но все же, соглядатай, ты положился на мою фаворитку, а не на меня.
Ты бы не нарушил моего спокойствия, если бы доложил об ее интриге.
Но ты умолчал за деньги.
Поэтому я тебя отпускаю с миром.
Будешь и дальше служить мне». – Достойный Луиджи поцеловал соглядатая в затылок.
Тем же вечером соглядатай в портовом кабаке «У утопленника» отравился грибочками и умер.
Должность камергера при дворе Достойного Луиджи в материальном отношении была слишком слабая.
Камергер получал от Достойного малые деньги, меньше, чем зарабатывает рыбак.
Но все окупалось воровством.
Однажды, когда Достойный Луиджи ехал на охоту, он подслушал разговор двух белошвеек.
Белошвейки разговаривали настолько громко, что было слышно издалека.
Наверно, нарочно так кричали девушки…