Получил светлейшее разрешение и вызвал старушку.
Пожилая женщина рассказала, что двадцать лет назад ее мужа рыбака унесло в лодке в открытое море.
Муж двадцать лет скитался по морям и океанам (так он рассказал жене), а затем лодку прибило обратно к берегу родного ему Норда.
Теперь старая женщина просит денег, чтобы обрадовать мужа.
«Подожди, пока я встречусь с твоим мужем рыбаком и поговорю с ним», — лорд Бабец обнадежил старушку.
«Господин лорд, — женщина всплеснула руками. – Столько ждать я не могу.
Я должна кушать, кормить детей и внуков.
Да и сама люблю развлекаться».
«Ты любишь развлекаться и развлекать? — камергер спросил.
Затем обратился к Достойному и гостям:
«Эта женщина страдала двадцать лет без мужа.
Так поступите с ней так, как поступает муж с женой.
Дайте ей денег».
После своих слов камергер снял огромную шляпу и прошел по рядам гостей.
Гости с неодобрением бросали деньги в шляпу.
Но делать было нечего.
Под насмешливым взглядом Достойного и его камергера нельзя жадничать.
Женщина чувствовала себя царицей.
Она убежала с деньгами.
«Ловко ты закрутил интригу, лорд Бабец, — Достойный Луиджи расхохотался, когда гости разъехались по кораблям. – Теперь все будут говорить о том, что у Достойного Луиджи и лорд щедрый».
«Я еще оставил налог с бедной женщины, — лорд Бабец из шляпы извлек оставшиеся золотые монеты. – Даже нищенки должны платить тебе налог, Луиджи».
Впоследствии камергер нашел мужа той женщины.
Рыбак честно признался, что не скитался двадцать лет по морю на лодке.
Он жил на острове с новой женой пираткой.
Когда же вторая жена умерла, то рыбак вернулся домой.
Лорд Бабец не осудил рыбака, а даже похвалил за находчивость.
Но приказал, чтобы рыбак доставил во дворец двадцать возов свежей семги.
По возу за каждый год из двадцати.
Когда у фаворитки Достойного заканчивались деньги, она обращалась с просьбой.
Луиджи никогда никому не отказывал.
Просто одним он давал щедрые деньги, другим – палкой по спине.
Если же Луиджи отвечал фаворитке, что деньги выдаст позже, то фаворитка начинала капризничать:
«Я буду называть тебя скупой Луиджи…»
«Ладно, ладно, возьми из сундучка золотые дирхемы».
«Ты пойми меня, Луиджи, я же не для себя трачу деньги, а для Норда».
«Понимаю, понимаю.
У меня тоже траты огромные».
«Вот видите, господа, Достойный Луиджи обращался к друзьям, – из меня моя фаворитка все соки высасывает».
Друзья Достойного довольно хохотали.
«Я своей скупостью обязан своему богатству», — граф Бахруш похвастался.
«Как, расскажи, граф».
«А так… Я хотел достроить свой замок.
Но Достойный Луиджи не выделил мне деньги на новый замок.
Сказал, что графу и одного замка достаточно.
Пришлось мне простым пиратом отправиться в завьюжные моря за добычей.
Мои слуги сражались самоотверженно.
С каждой добычи я неизменно отсылал Достойному налог нордический…»
«Присылал», — Достойный Луиджи подтвердил.
«Набегами я заработал не только несметное богатство, но и приумножил славу Норда.
На всех морях знают теперь, что пираты из Норда самые свирепые и кровожадные.
Другие пираты сражаются с саблями и луками, а нам достаточно нашего боевого топора.
Я могу топор метнуть за сто метров и пробить борт фрегата.
После того, как я вернулся в Норд, у меня было достаточно денег, чтобы я построил себе второй замок.
Но Достойный Луиджи меня отговорил».
«Я сказал, чтобы граф Бахруш не тратил зря деньги на новые замки.
Лучше пусть называют скупым, чем дураком».
«Я и перестал тратить деньги, — лорд Бахруш довольно потирал руки. – Достойный Луиджи через год меня вызвал к себе и спросил: