Чему он удивляется?
Барон, который меняет фавориток каждый день.
Под видом радостной встречи пощупает нас.
Затем предложит нам лучшие места за столом.
Лучшие – по мнению барона.
Места у горящего камина.
От камина идет нестерпимый жар.
Я чувствую себя курицей на вертеле с одной стороны.
С другой стороны ветер дует из дырки в стене.
«Елисафета, ты обязана попробовать жаркое», — на тарелку барон вывалит мне баранью огромную ногу.
Нога не пропечённая, с кровью.
И станет внимательно следить, как я кушаю.
Подмигивает, глазки строит.
«Вкусно?
Вкусно ведь, Елисафета?
Ты ешь, питайся правильно.
Мне для тебя, королева, бараньей ноги не жалко.
Тебе же силы нужны».
Барон начнет нам обеим подмигивать.
Намекать на наши с тобой отношения, при которых, по мнению барона Штрауса, тратится много сил.
Потом спросит:
Давно ли мы видели его дружка – графа Белкина.
Громко закричит через весь стол:
«Белкин, подойди.
Тебя королева хочет видеть».
Все уставятся на меня и на графа Белкина.
Зачем это королева его хочет видеть?
Белкин подойдет изрядно пьяный.
Начнет слюни пускать.
Будет беспрерывно повторять, что мы с тобой пташки милашки.
Век бы не видать этого графа Белкина.
Ты пошутишь, что мы только и мечтали дни и ночи, как бы почаще видеться с графом Белкиным и бароном Штраусом.
Затем мужчины превратятся из благородных в портовых грузчиков.
Начнут обсуждать танцы новой актерки в балагане.
«Вы видели, как она ножку тянет.
У мадам Грицько ножки длинные».
Лорды начнут утверждать, что ноги мадам Грицько не длинее, чем у тебя.
Князья станут спорить с лордами.
Они всегда спорят.
Один скажет нет, тут же второй заявит – да.
Когда мы поднимемся из-за стола, то жадно будут смотреть на наши ножки.
Прикидывать – длиннее или не длиннее, чем у балаганной актриски Грицько».
«О твоих ножках я скажу, что они длиннее», — фаворитка засмеялась.
«Не так уж мои ножки длинные, — Елисафета покраснела от смущения. — Ножки тонкие и худые, поэтому толко кажутся длинными».
«Длинные, длинные у тебя ножки, — фаворитка засмеялась. - Мы же с тобой часто мерились — спинка к спинке».
«Зато у тебя попка более задорная, чем у меня».
«А у тебя талия осиная, Елисафета».
«А у тебя грудки наливные».
«А ты – совершенство, Елисафета».
«Если мы - прекрасны сами по себе, то зачем ехать на пир к барону Штраусу?».
«Значит, не поедем, Елисафета?»
«Поедем, поедем, — Елисафета бурчала. – Только платье подберу, чтобы мои ножки были всем видны.
Станут снова гадать.
Мысленно сравнят с ногами актрисы из балагана».
«Твои ноги все уже видели, — фаворитка залилась жизнерадостным золотым смехом. – Ты обнаженная к пиратам выходила.
Да и в купальне не скрываешь свою красоту.
Так что поторапливайся.
А то барон Штраус твою баранью ногу кому-нибудь другому отдаст».
«У меня нога не баранья, — Елисафета тоже смеялась. — Уже одеваюсь».
«Так как ты оделась, так и раздеваться не нужно».
Фаворитка и королева мило подшучивали друг над дружкой.
К королеве пришел с прошением лорд Антарес.
«Королева, Достойная королева Елисафета, — лорд выглядел хмурым. – Прошу удовлетворить мою просьбу.
Я навсегда уезжаю из Норда».
«Навсегда уезжаешь из Норда?— Елисафета округлила глаза. — В первый раз слышу, чтобы кто-то хотел покинуть Норд.
Наоборот, все заморские гости мечтают остаться в Норде на постоянное место жительства».