Так – море.
Море я отдам вам за пятьдесят тысяч золотых пфенингов».
«Пятьдесят тысяч золотых пфенингов за какое-то холодное море? – дочь визиря взвилась. – Море ничего не стоит.
Оно здесь и там».
«Заметьте, пятьдесят тысяч я прошу за воду моря.
Еще добавим десять тысяч золотых доларов за рыбу, креветок и других морских гадов.
Хорошо, я сброшу вам тысячу за морских ежей и каракатиц.
К тому же, к морю прилагаются и корабли и лодки рыбаков Норда»,
«Ладно, пятьдесят тысяч за море», — купчихи нехотя согласились.
Они обменялись взглядами.
«Сто тысяч за реки и озера с рыбами.
Еще двести тысяч за леса и зверей.
Триста тысяч золотых талеров за снега вечные и льды».
«Но снега и льды – не товар, а, наоборот, — купчихи занервничали. – За снег скинуть надо, а не набавлять».
«У вас дома снег есть?» – Достойная Елисафета сурово посмотрела на купчих.
«Нет у нас снега.
И не нужен он нам.
Под снегом все замерзает».
«Как же вы будете есть мороженую рыбу и мясо без снега?
Где же станете хранить запасы креветок, если нет льда?»
«А мы не будем есть мороженую рыбу».
«Так не бывает».
«Мы попробуем».
«Хорошо, за снег я скину вам пятьсот песо, — Достойная Елисафета согласилась. – Города, деревни, поселки, охотничьи избушки обойдутся вам в пятьсот тысяч золотых эскудо.
И самая главная ценность Норда – люди мои.
Я продам своих подданных за миллион золотых каури.
Итого получается – один с лишним миллион золотом.
Округлим до трех миллионов, чтобы удобнее считать.
Несите золото!
Оно с вами?»
«Да ты шутишь, прекрасная Елисафета, – купчихи недоверчиво смотрели на Достойную. – Три миллиона даже все королевства землесочные и завьюжные не стоят.
Что же получается?
Мы должны продать все свое, и тогда не хватит денег на выкуп Норда?»
«Не хватит, потому что с каждым днем Норд под моим управлением дорожает, — Елисафета поднялась.
Кивком головы показала, что аудиенция закончена. – Извините, но у нас сейчас вечерний бал.
Останетесь на танцы?
Будет весело!»
«Но мы хотели купить Норд», — купчихи потрясенно проблеяли.
«Можете закупить часть Норда, — Достойная Елисафета милостиво согласилась. – Например, рыбу и пушнину купите.
Только для вас, как для заморских купчих, надбавка к нордической обыкновенной цене».
«Король Луиджи продавал нам, наоборот, со скидкой от ваших цен».
«Но я не король Луиджи, — Елисафета не стеснялась.
Она переодевалась, сама, без помощи служанок, в бальное платье. – Я – Королева Елисафета».
К слову сказать, купчихи славно повеселились на балу у королевы Елисафеты.
Возвратились они из Норда не опечаленные, а восторженные.
«Везут, плывут», — в спальню Елисафеты вбежала камергерша.
При дворе королевы Елисафеты все запросто и просто.
Каждый может без стука войти к Елисафете.
«Кто плывет? – Достойная Елисафета сладко потянулась во всей своей нагой красоте. – Кого везут?»
«Купцы заморские едут и везут со всех сторон, — камергерша в очередной раз залюбовалась прекрасной Елисафетой. – Как услышали о нашей хорошей жизни, о выгодном товаре, о больших ценах, которые мы платим, и о малых ценах, за которые отдаем, так каждый хочет посмотреть Норд.
И еще балаганы портовые привлекают заморских гостей».
«Балаганы? – Достойная сдвинула бровки. – Балаганы – дурно.
Они нравились Луиджи.
Но я оставляю балаганы, потому что они приносят пользу Норду.