«Не скромничай, Семен, — фаворитка Елисафеты заглянула в глаза наследного принца. — Покажи нам свой великолепный танец.
Мы – две бедные девушки…»
«Елисафета сказала, что она не девушка, а – фея…»
«Мы – две бедные феи, еще девушки…
Нам никто не показывал восточных танцев живота.
Порадуй нас своим умением».
«Семен, если я согласился быть атаманом, а твоя матушка – любовницей главаря разбойников, то и ты танцуй.
Иначе нас раздавит огромный фрегат Норда».
«Атаман, так ты согласен, что твой сын – не наследный принц, а – танцор в балаганах?»
«Да, Семен, вместо того, чтобы пошел по моим стопам, часто общался со всякими танцорами, — король Зигмунд заметил злорадно. — Не исключаю, что Семен больше танцор, чем принц».
«Вы хотите моих унижений, — наследный принц Фестбурга хищно улыбнулся, — вы получите мой позор.
Какой танец желаете?»
«Танец живота», - фаворитка и Елисафета захлопали в ладоши.
Король и королева шумно вздохнули.
«Смотрите же, и наслаждайтесь», — принц Семен неожиданно встал в красивую стойку.
Поднял правую ногу, затем замысловато выгнулся.
Втянул живот и начал крутить бедрами.
«Удивительно красивый танец, — через пять минут король Зигмунд произнес печально. – Не управлять тебе Фестбургом, Зигмунд.
Ты слишком увлекся танцами».
«Видите, как только вы перестали притворяться королевской семьей, так сразу все поняли, — Елисафета произнесла решительно. — Правда ли, атаман разбойников Зигмунд?
Правда ли, танцор Семен?»
«Правда», — король и наследный принц переглянулись и покраснели.
«Я очень рада, что вы не лжете, — Достойная Елисафета поправила ленточку на платье. - Самое ужасное в переговорах между двумя королевствами, это прикрытая ложь и притворство.
И, если фея взмахнет волшебной палочкой…»
«Или боевым топором», — принц заметил с сарказмом.
«… то мир станет лучше», — Елисафета замолчала.
За нее продолжила фаворитка:
«Мир станет лучше и добрее.
Поэтому ты, Кончита, тоже должна сбросить с себя ложь».
«Я же призналась, что я отдалась пирату Зигмунду», — королева нервно засмеялась.
«Ложь в другом, — фаворитка близко-близко подошла к королеве Кончите. – Ты одета в дорогое и тяжелое.
Прячешь под ним легкое и еще более дорогое.
Зачем обманываешь других?
Подсовываешь нам свои одежды, а не твое идеальное тело.
Признайся, что ты сама хотела бы, чтобы не только атаман разбойников, отчаянный пират восхвалял твою нагую красоту.
Но ты придумала, что ты королева, а королевам, якобы, нельзя показывать себя без одежды.
Ты же знаешь, что нагая ты выглядишь ослепительно.
Но прячешь себя под лживой одеждой».
«Ты предлагаешь мне раздеться догола перед всеми?» - глаза королевы Кончиты метали молнии.
«Не я предлагаю, а ты сама этого хочешь», — фаворитка с готовностью кивнула.
«Ну, если мой муж… главарь разбойников не будет против…»
«Главарь разбойников не будет против, — король икнул. – Если бы я был королем под угрозой воинов Норда, то я бы не позволил своей жене королеве оголяться перед всеми.
Но так как ты призналась, что я атаман пиратов, то делай, что хочешь.
Жена разбойника может позволить себе намного больше, чем королева».
«Я тоже люблю красоту свою, — королева Кончита истерически засмеялась. — Каждая женщина мечтает, чтобы ее хвалили.
Я разденусь совсем.
Но толко и ты, фаворитка Достойной, раздевайся.
Я желаю, чтобы мои муж и сын корчились и пускали на тебя слюни.
Хотя они и так с тебя глаз не сводят.
Мной будут любоваться воины Норда, а тобой – мой муж и сын».
«Кончита, — фаворитка Елисафеты произнесла строго.
Даже губки надула. — Я же не лживая.
Конечно, я открою перед вами свою правду.