Он мне должен…»
«Наверно, Индир Поцман уплыл, но через день вернулся, — Елисафета хотела помочь жене бургомистра. — Может быть, что-то забыл взять собой из дома».
«Я уверена, что он скрывается от завьюжных купцов, — жена бургомистра с благодарностью подмигнула Елисафете. — Завьюжные купцы творят беспорядки на ярмарке».
Последняя фраза жены бургомистра подстегнула Елисафету и главу города.
«В моем городе никто не смеет творить беспорядки без моего ведома, — бургомистр взвизгнул. — Завьюжные купцы, наоборот, поддерживают порядок среди зарвавшихся заморских купцов».
«В моем королевстве все спокойно, — Елисафета повысила голос. — Нет никаких беспорядков».
«По-вашему, выходит, что я лгунья, — жена бургомистра подняла левую красиво начертанную бровь. — Но я никогда не обманываю».
Вдруг, послышался грохот упавшего медного таза.
Сразу раздались проклятия сочным басом.
«Лапочка, что у тебя в доме творится? — бас перешел на слащавые нотки. — Я увидел, что твой бургомистр на площади чинит суд над преступниками.
Муж не вернется еще несколько часов.
И мы с тобой можем пошалить без твоего мужа дурака». — В комнату вошел лихой стражник Лебурже.
В правой руке стражник держал амфору с вином.
В левой зажат букет подснежников.
«Ой, я, кажется, ошибся адресом», — стражник увидел бургомистра, его жену – свою любовницу, и Достойную Елисафету.
«Ошибся адресом, особенно, если у нас в городе два бургомистра, — бургомистр произнёс с сарказмом. — Нет, ты пришел по адресу к моей жене, любовничек».
«Меня больше интересует, что за самозванец творит суд в Норде, — Елисафета поднялась с диванчика. — С преступниками я сама разговариваю».
«А мне любопытно, кто выдает себя за меня», — бургомистр побежал за Елисафетой.
«Что же ты, Лебурже, раскрыл нашу связь? — жена бургомистра зашипела. — Вроде бы – стражник, а ведешь себя, как ребенок.
Ввалился в дом…»
«Мы будем обсуждать меня, или твои прелести?» — Лебурже для храбрости отхлебнул из амфоры и передал вино жене бургомистра.
«Мои прелести…» — жена бургомистра вздохнула и приняла амфору.
Заморский купец сильно провинился.
Стоял вопрос — выгнать его из Норда или высечь розгами по ягодицам.
«Елисафета, не прогоняй меня из Норда, — купец взмолился. — Я еще не все товары продал свои, и не закупил ваших товаров для перепродажи.
Лучше пусть меня высекут».
«Согласна, тебя высекут», — королева Елисафета милостиво кивнула идеальной головкой.
«Королева Елисафета, — купец хитро прищурил глаза. — Я много пользы принес для вашего Норда.
Мое золото течет ручейками в вашу казну».
«Ты отличился перед Нордом», — Елисафета ответила осторожно.
Она понял, что купец плетет интригу.
«Поэтому перед тем, как меня высекут, попрошу тебя исполнить одну мою просьбу».
«И что за просьба?»
«Я хочу, чтобы ты меня высекла своей рукой, королева».
«Тогда это будет не наказание, а — подарок тебе, купец, — Елисафета рассмеялась. — В твоем королевстве мужчины платят женщинам, чтобы женщины секли их».
Достойная Елисафета за интригу купца и его дерзость отменила наказание.
Зимой Елисафета так увлеклась скачками верхом на беговых оленях, что слишком сильно натерла себе внутреннюю поверхность бедер и выше.
Елисафета враскарячку вошла во дворец.
И сразу наткнулась на Курляндское посольство.
«Что это ты, королева Елисафета, ходишь широко, как мужчина? — Курляндский посол спросил со смехом. — Может быть, в Норде женщины — как мужчины, а мужчины, как женщины?»
«Когда большая война, то у нас все превращаются в воинов мужчин, — Елисафета растянула уголки губ в улыбке. — Надеюсь, что не с предложением войны вы к нам приехали, послы?»