«Странно, что меня никто не остановил и не схватил: — посол пересказывал купцам о своей встрече с Елисафетой. — Но, возможно, что стражники отнимут у нас корабли за мою дерзость к королеве.
Тогда мы всем расскажем, что Достойная Елисафета – мстительная и злобная».
Вдруг, открывается дверь, и входит начальник стражи Елисафеты.
«Ага, я говорил, — посол с сарказмом закричал. — Меня пришли казнить.
Братья мои, — посол обернулся к недовольынм пыхтящим купцам. — Сообщите нашему королю, что королева Норда…»
«Королева Норда приглашает вас, — стражник смотрел мимо посла и обращался к заморским купцам, — на вечерний пир».
Стражники вышли и вежливо закрыли за собой дверь.
«Вас приглашает, а меня – нет», — посол ждал поддержки от товарищей.
«Что-то ты загнул, посол, — купец Феофан расчесал пятерней бороду. — Королева Елисафета добрая».
«Но я ее разозлил».
«Разозлить можно и камень и лед».
«Если я останусь здесь, и не пойду на пир, то это будет унижением для меня, — посол вскрикнул. — С другой стороны, королева Елисафета может сказать, что я сам не захотел на ее пир».
«Так приходи без приглашения, — купцы посоветовали. — Говорят, что королева никого не прогоняет».
«И пойду, и скажу на пиру ей все», — посол, к неудовольствию купцов, навязался с ними.
Во дворце купцов вежливо приняли и отвели за пиршественный стол.
«С тобой посол я хочу поговорить отдельно», — Елисафета провела посла в комнатку.
Заглянула ему в глаза.
«Скажи, как живется вам в ваших родных краях?» — королева спросила.
Она долго расспрашивала посла о нравах и обычаях, о ценах на фрукты, о танцах, о море.
При этом называла посла каждый раз уважительно – «их королевский посланник, высокопоставленный посол».
Посол растаял, подумал, что Достойная Елисафета его испугалась, поэтому подластивается.
«Мы очень мило побеседовали, посол, — Елисафета поднялась с золотом шитых подушечек. — Теперь прошу меня извинить.
Тебя ждут твои очень важные дела.
Меня же ждут мои друзья на пиру». — Королева Елисафета улыбнулась и вышла.
Посол пять минут сидел с раскрытым ртом.
От гнева и унижения он чуть не умер.
Пристыженный посол не помнил, как выбрался из дворца.
Понесся в портовый кабак.
«Вина и побольше».
К утру посол напился мертвецки пьяным.
«Кто творит доброе, тому воздастся вдвойне», — Достойная Елисафета часто повторяла.
Но она ошибалась.
Елисафета вкладывала в доброе дело один сольдо.
А получала не два сольдо прибыли, а – три.
Втройне ей воздавалось…
«Многие послы упрекают меня, что я не знаю искусства, — Елисафета жаловалась своей фаворитке. — Обидно.
Я научусь изображать красками на папирусе разные красивые искусные рисунки».
«Ты сама – искусство, — фаворитка отговаривала свою подругу. — Незачем королеве красками пальчик пачкать и на папирусах рисовать».
Но Елисафета наняла заморских наставников по рисованию на папирусах.
Долгие ночи просиживала над рисунками.
В одну из ночей фаворитка не выдержала.
Она пришла в кабинет Елисафеты.
Елисафета как раз заканчивала долгую серию мелких рисунков на папирусе.
Фаворитка присела на стол на папирус.
«Слезь, пожалуйста, а то помнешь мои рисунки», — Елисафета попросила.
«Чем помну?»
«Своей попкой».
«Что помну?»
«Произведение искусства помнешь».
«Ну и?»
«Что ну и?» — Елисафета смотрела в глаза фаворитки.
«Ну и помну».
«Ну и помнешь, — Елисафета вытащила из-под фаворитки папирус по клочкам. — Не надо мне никаких произведений искусства.
Человек – высшее произведение»!
«А среди человеков – ты самая высшая», — фаворитка засмеялась.