Выбежит среди ночи голенькая на мороз.
Добежит до речки и – бултых.
Специально для королевы поддерживали чистую воду, безо льда в проруби.
«В последнее время мне стало казаться, что за мной подглядывают, — Елисафета однажды призналась фаворитке. — Будто следят из-за сугробов.
Мне не жалко, но неприятное чувство, что я не знаю ту интригу.
Словно меня обыгрывают».
«Я прослежу, — фаворитка сжала кулачки. — Никто не смеет подглядывать за тобой…
Только я одна имею право…»
На следующий день фаворитка торжественно вошла в кабинет Достойной.
За ней следовали стражники.
Они вели связанными трех заморских купцов.
Купцы трясли головами и таращили глаза на Достойную.
«Вы подглядывали?» — Елисафета спросила без гнева.
«Мы подглядывали», — купцы признались.
Они рассказали, что хотели посмотреть на голую королеву Норда.
Пришли за помощью к казначею.
Казначей взял с каждого по сто золотых сольдо за просмотр.
И сказал, чтобы прятались за сугробами и оттуда подсматривали, как Елисафета купается.
«Понравилась я купающаяся?» — Елисафета склонила головку к правому плечу.
«Очень понравилась, красавица королева Норда», — купцы оживились, даже вспотели.
«Я вас не осуждаю, — Елисафета пожала узкими плечиками. — И не стесняюсь своей наготы.
Я в рабстве не имела одежды.
Рабыням одежда не положена.
Расскажите в своих королевствах, какая Достойная Елисафета красивая в своей блистающей наготе.
Возьмите свои деньги, которые вы уплатили казначею.
За просмотр голой королевы денег не берут…» — Елисафета дала каждому купцу по сто золотых сольдо.
Когда купцы удалились, Елисафета вызвала казначея.
«То, что ты продаешь меня, меня не печалит.
Печалит то, что продаешь тайно от меня».
«Но деньги пошли в твою казну, — казначей крутил головой. — Я себе не взял ни сольдо».
«Что же, и я на тебе заработаю для Норда, — Елисафета присела на диванчик. — С завтрашнего дня выходи купаться в ту прорубь.
Я заморским купчихам буду продавать подсматривание за голым казначеем».
ГЛАВА 170
(ЕЛИСАФЕТА)
ЗАПИСКИ О ДОСТОЙНОЙ ЕЛИСАФЕТЕ
На балу к Елисафете подошла Ирэн — дочь графа Жуковского.
Ирэн взяла Елисафету за руки и проникновенно заглянула в глаза.
«Скажи, Елисафета, ты считаешь меня красивой?» — губки Ирэн чуть приоткрылись.
«Ирэн, Ирэн, — Елисафета испуганно оглядывалась. — Отпусти мои руки, а то моя подруга увидит и огорчится.
Лучше я напишу тебе на пергаменте…»
«Буду ждать», — дочь графа Жуковского томно вздохнула и скрылась среди танцующих.
Ночью Елисафета, вспомнив о своем обещании, тихонько поднялась, чтобы никого не разбудить.
На цыпочках прошла в свой кабинет и присела к столу.
«Ирэн, ты спрашивала меня сегодня на балу, красивая ли ты, — Елисафета начала писать на пергаменте. — Я прямо не скажу, потому что это будет предательством для моей фаворитки.
Я напишу отстраненно.
Считается ли молодая, стройная, грациозная девушка, с высокой крепкой грудью, тонкой талией, идеальным телом, упругой попкой, идеальной точеной головкой, с большими выразительными ледяными глазами — красивая?»
Елисафета отложила перо и прочитала пергамент.
Хотела отослать его с волком гонцом.
Но, вдруг, Елисафете послышались шаги в коридоре.
Елисафета схватила кинжал и стала резать пергамент на мелкие кусочки.
Выделанная телячья кожа пергамента поддавалась плохо.
Елисафета вспотела и покраснела, пока разрезала пергамент, чтобы не было понятно слов.