Не жалей своих грудей, своих белых лебедей».
Обоих их поймали, связали и привели к королеве.
«Почему ты гнался за бароном?» — Достойная Елисафета сверху вниз смотрела на князя Гераклиота.
«Потому что я – король, — князь тряхнул волосами.
Из них посыпалась грязь.
Даже мертвая кукушка выпала из волос. — Есть нечего.
Один барон остался.
Он обязан преклонить передо мной колено и попросить, чтобы я его съел».
«Ты сам должен умолять меня, короля, чтобы я тебя съел», — барон взвизгнул.
«Разве на острове нечего есть? — Достойная Елисафета с недоумением смотрела на грязных заросших благородных. — Персики, другие фрукты.
Дичь, рыба».
«Ха, королева Норда, — князь Гераклиот заржал. — Ты глупее, чем мы обсуждали».
«Вы обсуждали на острове меня?»
«Конечно.
Лорды созвали совет лордов.
Князья созвали совет князей.
Графья организовали ложу графскую.
Бароны – баронетство.
Ты нам отдала теплый остров с изобилием, а себе забрала холодный снежный Норд с нищетой».
«Не вижу изобилия, — Достойная Елисафета чуть склонила очаровательную головку к левому плечу. — Где персиковые деревья?»
«Действительно, ты, Достойная Елисафета, ничего не понимаешь в королевских делах, — барон даже засвистел. — Красивая, а дура – дурой».
«За красивую спасибо», — Достойную ничем не смутить.
«Мы персиковые деревья сожгли».
«Зачем же вы их жгли?»
«По ночам было холодно.
Мы костры разводили и грелись у огня.
Все персиковые деревья на огонь ушли».
«Но можно было построить из деревьев дома», — Достойная Елисафета усмехнулась.
«Королева, — князь Гераклиот постучал пальцами по лбу. — Думай, прежде чем благородным слово скажешь.
Кто же нам дома построил бы, если ты нам рабов не прислала?»
«Ах, да, без рабов дом не построишь», — Достойная Елисафета спокойная, как айсберг.
«Деревья мы вырубили, так дичь сразу разлетелась и разбежалась.
Вплавь от нас с острова удирали кролики.
Нам же есть ничего не осталось».
«У вас сети и лодки.
Могли бы рыбу ловить».
«Лодки мы разломали.
Из досок дубины сделали, чтобы воевать друг с другом».
«Зачем же вам воевать, если вы вырубили персиковые деревья, лодки сломали?»
«Каждый воевал за свое владенье, — барон снисходительно качал головой. — Кто, сколько захватил, тот и владел».
«А остальные благородные где?» — Достойная Елисафета спросила, хотя догадывалась – где.
«В войне много нас полегло, — князь Гераклиот вздохнул тяжело. — Каждый из нас должен был завоевать владения соседа.
Бились мы насмерть.
Побежденных поедали.
Вот я и барон вдвоем остались.
Теперь спорим: кто будет королем острова, а кто – едой для короля на пиру».
«Воняет же от вас и от острова», — Достойная Елисафета побрызгала ароматной розовой водичкой на палубу галеры.
«Воняет, потому что слуг нет, — князь руки в стороны развел. — Ты обязана была нам прислать слуг, горничных для утех, фаворитов, фавориток.
Кости и объедки гниют.
Вода около острова затухла.
Даже рапаны уползли и крабы».
«Вы дальше сражайтесь за власть, — Достойная Елисафета не выдержала. — Мы обратно в холодный Норд поплывем».
«Нееет, королева, — князь попытался схватить Достойную, но руки у него связаны. — Ты за нас в ответе.
Ты нас обманула…»
«Чем же я вас обманула?
Я все вам дала сразу.
Ничего не отобрала».
«Обманула – и все, — барон заявил твердо. — Теперь ты обязана с нами воевать.
Или сразу сдашься на милостей двух победителей?»
«Я, пожалуй, лучше с вами повоюю, чем сдамся», — Достойная Елисафета сдерживала смех.