Волк обнюхал и фаворитку королевы.
«Его я Сорокой зову, — Рафаэль пододвигает волку блюдо с мясом. — Болтливый, как сорока».
Волк присматривается к блюду.
Вежливо слизывает самый маленький кусочек оленины.
«Нажрался в лесу? — охотник догадался. — Лося повалил?»
Белый волк поднимает уши, прислушивается и затем смотрит на дверь хижины.
«Значит, лося завалил, — охотник довольно улыбается. — До завтра твой лось в снегу подождет.
Ничего с ним не случится.
Разве, что объедят его немного мышки.
Но и мышкам надо кушать.
Разбаловал ты меня, Сорока.
За меня охотишься.
Скоро я обленюсь.
Из хижины перестану выходить.
Ты мне будешь лосей к огню подносить».
Охотники в Норде заботятся о зверях.
Не только бьют на шкуры и на мясо, но и подкармливают.
Волк подходит к Достойной Елисафете.
Внимательно смотрит в ее глаза.
Достойная Елисафета тоже вглядывается в глаза волка.
Волк падает и удобно укладывается у ног Достойной Елисафеты.
«Сорока, кто твой хозяин? — охотник притворяется сердитым. — Я тебе мясо даю.
Ты же к чужим ластишься».
«Я не чужая, — Достойная Елисафета гладит белого волка между ушей.
Волк сопит довольный. — Может быть, Сорока чует от меня запах Белой.
У меня же тоже волчица».
«Не скромничай, королева, — охотник подбрасывает поленья в огонь. — Все знают, что ты не только людьми управляешь.
Тебе подчиняется и погода.
И в море спруты гигантские и моржи тебя слушают.
Все мы – твои подданные».
«Ну, Рафаэль, ты уж слишком», — Достойная Елисафета немного смущена похвалой старого охотника.
«Вы можете любезничать, а я умываюсь, и спать ложусь», — Ингеборга зевает.
«Ты зачем раздеваешься догола», — фаворитка восклицает.
«Я не собираюсь умываться в одежде.
Как же я тогда всю себя умою?»
«Постыдилась бы Рафаэля», — фаворитка пропищала.
«Что меня стыдиться, — охотник с удовольствием рассматривает обнаженную племянницу бургомистра. — Я старый уже для интриг с девушками.
Права ты, Ингеборга.
Не будешь же ты умываться в одежде.
И мне – радостно на молодую, упругую посмотреть».
«Вот видишь, — Ингеборга показывает фаворитке королевы язычок. — Я людям радость доставляю своим видом».
«Но ты же голая».
«А ты, миленькая, в своем платье, когда расхаживала перед Елисафетой, разве не голая была?»
«Я была в платье», — фаворитка пищит.
«В платье?
Настолько крохотное и прозрачное платье, что наша Елисафеточка его не заметила».
«Я тоже искупаюсь, — Достойная Елисафета привычно сбросила с себя королевскую горностаевую накидку. — Конечно, я меру знаю.
Но я была в рабстве.
И это не секрет…
В рабстве хозяин не спрашивает, хочу ли я, или не хочу.
Повелитель экономил на одеждах.
Рабы не должны, по его мнению, носить одежды…»
Достойная Елисафета присоединяется к Ингеборге.
Девушки намыливают друг дружку мыльным корнем.
Обливаются из ковшика.
«А я, что?
Я грязная спать буду?» — фаворитка медленно раздевается.
«Ты не грязная.
Мы в роднике купались».
«Поговорите еще», — фаворитка со смехом вырывает у Ингеборги ковш.
Окатывает себя с головы до ног.
«Спать можете на шкурах в углу, — охотник поднимается.
Озабоченно оглядывается на купающихся девушек.
Кряхтит, кашляет. — Я в пристройке буду спать с Сорокой.
Ваше дело – молодое.
Не стану вам мешать». — Охотник выходит из хижины.
Белый волк выскальзывает бесшумно за ним.