Сначала ничего не происходило.
Но затем ярко, неожиданно резко, до боли в глазах, вспыхнуло дерево.
Пламя рвануло вверх.
Затрещало в костре.
Загудел огонь.
«Уже утро?» — Ингеборга и фаворитка королевы проснулись одновременно.
В хижине стало светло.
Излишне светло.
«Вы спали вместе?» — Достойная Елисафета приложила ладошку к ротику.
«Мы?» — Ингеборга воскликнула.
«Вместе?» — фаворитка произнесла с ужасом.
Девушки лежали, тесно прижавшись друг к дружке.
Груди фаворитки королевы упирались затвердевшими соскАми в грудки Ингеборги.
Нога фаворитки лежала на талии племянницы бургомистра.
А ножка Ингеборги просунута между ног фаворитки.
«Почему?» — Ингеборга и фаворитка королевы отпрыгнули друг от дружки.
«Почему у вас губы распухшие? — Достойная Елисафета быстро-быстро моргала. — Вы этому удивляетесь.
Словно вам снилось, что вы целовались».
«Мы, мы», — Ингеборга начала заикаться.
«Мы спали вместе, но на расстоянии, — фаворитка обвиняюще посмотрела на Достойную Елисафету. — Все из-за тебя, Елисафетка.
Ты же была между нами».
«Спали вместе из-за меня?
Или спали на расстоянии из-за меня?»
«Да, Елисафеточка, — голос Ингеборги дрожал. — Ты заснула.
И во сне ты…
Нет, я не могу сказать».
«Начала – говори», — Достойная Елисафета приложила руку к сердцу.
Казалось, что оно остановилось.
«Елисафеточка, помнишь фонтан в Бонжурии? — фаворитка проблеяла. — Как он фонтанировал?»
«Помню фонтан и большую высокую струю из него, — Достойная Елисафета трясла дивной головкой. — Но причем здесь я и фонтан?»
«Ты, вообщем, фонтанировала, как Бонжурский фонтан».
«Что значит, я фонтанировала? — ножки королевы Норда стали ватными.
Она присела на шкуры. — Я не фонтанировала, а спала».
«Спала и фонтанировала».
«Елисафеточка, ты, главное, не волнуйся, — Ингеборга поглаживала дрожащую руку королевы Норда. — Все прекрасно.
Ты же спала…»
«Но я, я же…»
«Ну и что, что ты извивалась, — фаворитка тоже пыталась успокоить Елисафету.
Но выходило наоборот… — Стонала…»
«Я стонала?»
«Ага, стонала», — подружки подтвердили дружно.
«Ужас», — глазища Достойной распахнулись озерами.
«Дергалась, выгибалась, стонала, вздрагивала.
Ну, и само собой…
Все обыкновенно.
Мало ли, что тебе приснилось. — Ингеборга обняла королеву Норда. — Мне тоже приснилось, как я с твоей фавориткой…» — Ингеборга удивилась сказанному и замолчала потрясенная.
«Мне тоже снилось всякое, как я… — фаворитка королевы отвернулась смущенная. — Шкуры подо мной тоже мокрые.
Разумеется, я вспотела».
«И подо мной шкуры намокли, — Ингеборга подняла подстилку. — Надо высушить шкуры до прихода хозяина.
А то подумает о нас, неизвестно, что…»
«Я вымоюсь, если вы не возражаете», — Достойная направилась к бадье с водой.
Высказывание получилось двусмысленное.
«Почему мы дожны возражать? — Ингеборга фыркнула. — Мы тоже искупаемся, потому что… вспотели».
«Какой кошмар», — Достойная Елисафета прошептала и ковшиком разбила легкий лед на поверхности воды в бочке.
«Что кошмар?» — фаворитка королевы прикрывала ладошкой грудки и затвердевшие соски.
«Лед в бочке – кошмар», — Достойная Елисафета ответила быстро и отвернулась.
Получилось так, что девушки умывались спиной к спине.
«Завтракать будем?» — Ингеборга спросила надтреснутым голосочком.
«Я не голодная», — фаворитка королевы проблеяла.
«Я тоже не хочу кушать», — Достойная Елисафета пропищала.
Наступило минутное молчание.