«Елисафеточка».
«Графиня Мэй».
«Рыбачка Ассоль».
«Сильвия».
«Чио».
«Ингеборга».
«Неля».
Девушки обнимались, словно сто лет не виделись.
Встреча в стойбище охотников, когда идут за белым медведем, кажется необыкновенной и значимой.
«Елисафета, раздевайся», — княгиня Мэй и булочница Неля — Достойная Елисафета даже опомниться не успела — раздели ее.
«Но я же не собираюсь купаться, — Достойная Елисафета почувствовала себя неловко. — Мы уже купались».
«Не в мантии горностаевой тебе же стоять, — Мэй и Неля вынесли одежды королевы Норда из комнатки. — Промокнет твоя мантия.
Мы тебе не купаться предлагаем».
«Зачем же раздели?» — Достойная Елисафета улыбалась.
«Елисафеточка, они и меня раздели», — фаворитка взвизгнула.
«И меня», — Ингеборга.
«И меня», — Сильвия.
«И я», — Ассоль.
«И меня», — Чио.
«Мы париться будем, — княгиня Мэй подняла мокрые ветки с засохшими прошлогодними ароматными листьями. — Мой муж не одобряет — париться.
Говорит, что – глупость.
А я у самоедов попробовала.
Они меня парили.
Мне понравилось».
«Тебя парили самоеды?» — Ассоль захихикала.
«Ассоль, глупенькая, — княгиня Мэй схватила рыбачку за руку. — У самоедов обычай.
Натопят купальню до нестерпимого жара.
Затем друг друга ветками с листьями хлещут.
Кожа краснеет, горит.
Затем нужно выскакивать из жара в холод.
Лучше нырнуть в полынью.
Но, если нет полыньи, то снегом обтираются.
Я ночью полынью искала.
Потерялась в снегу.
Думала, что к Стокману возвратилась, к его хижине.
А дверь снегом завалило.
Я в окошко полезла.
Попкой застряла.
Меня кто-то за попку хватал.
Я обратно выскочила».
«Так ты была у нас в гостях, — Сильвия захохотала. — Мы думали, что голенькая фаворитка Елисафеты к нам лезет в окошко.
А, оказывается, что графиня Мэй после жара искала полынью».
«Вы меня за попку тащили», — Мэй засмеялась звонко, заливисто.
«Прутьями с листьями стегать по телу? — Достойная Елисафета с любопытством рассматривала пучок дубовых веток с мокрыми листьями. — Больно?»
«Ты боли не почувствуешь, — княгиня заверила. — Ничего не почувствуешь.
А как на холод выскочишь, так и тело свое не ощутишь.
Будто невесомая».
«Я в завьюжных королевствах в купальне парилась.
Ногами по мне ходили девушки.
Массаж называется».
«То – завьюжное, а парить ветками – нам ближе», — Неля за руку повела Достойную Елисафету к раскалённым камням. — Ложись на пол».
«На пол?»
«Ложись, мы тебя хлестать будем».
«Как в рабстве», — раздался голосочек фаворитки из тумана.
«Меня в рабстве не стегали и не били», — Достойная Елисафета закусила губку.
Вспомнила тягучие страшные дни рабства…
Королева Норда прилегла на мокрый пол.
И тут же на нее обрушились удары дубовых веток.
Неля, Мэй, Шелли с усердием охаживали королеву по-самоедски.
«Ииииии, я подняться не могу», — Достойная Елисафета пищала.
«Елисафеточка, тебе плохо»? — из горячего тумана вынырнула фаворитка.
«Мне?
Мне очень хорошо, — Достойная Елисафета простонала. — Оооочччеееень».
«Теперь – на улицу, в снег», — Шелли и Мэй подхватили королеву Норда.
Три девушки с визгом пролетели мимо насупившегося хозяина хижины.
Вылетели в снег и растирали разгоряченную Елисафету.
«Я взлетаю, я взлетаю», — Достойная Елисафета пропела.
Ходоки смотрели на трех резвящихся девушек и посмеивались.