И внушал ей, внушал.
Ты ее отведи с Ингеборгой на реку.
Там полынья, вода не замерзающая.
Окуни…»
«И Ингеборгу тоже окунуть?» — кузнец все понял.
«Не надо меня окунать, дубина, — Ингеборга хлопнула тонкой ладошкой по бесконечной спине могучего кузнеца. — Елисафета сказала, чтобы ты отвел нас на речку.
А окунать мы будем фаворитку».
«Жаль, что не тебя окунать, — купец Вакула облизнул губы. — Я бы тебя, Ингеборга, с удовольствием в проруби искупал». — Кузнец легко поднял на левое плечо фаворитку королевы.
«Три, тре, трое, — фаворитка бормотала. — Мы вместе в месте.
Скажи, Вакула, у тебя в каком месте чешется?»
Достойная Елисафета по нехоженому снегу направилась к сосновой роще.
«Елисафета, — Ингеборга крикнула. — Ты будь осторожнее».
«Вы тоже осторожнее на реке, — Достойная Елисафета вспомнила. — Там сом огромный.
С галеру».
«Елисафета, у тебя все нормально?» — Ингеборга переглянулась с купцом Вакулой.
В ответ Достойная Елисафета махнула рукой.
Ничего не ответила, чтобы не привлекать внимания ходоков.
Под елкой Достойная Елисафета произнесла тихо, словно разговаривала сама с собой:
«Скажи, Сироко, как мы упустили?»
«Виноват, моя королева, — бесшумно появился, как с елки свалился, тайный осведомитель Сироко.
Он уже покинул подводную галеру. — Ты имеешь в виду мудреца лифляндского Паэльо?»
«Его Паэльо зовут?»
«Он называет себя Паэльо.
Но как его зовут, я пока не знаю».
«И еще три моредува».
«Упустил я их, — тайный осведомитель тяжело вздохнул. — Не уследил.
Подводной галерой был занят.
Но мне это не в оправдание».
«Нет, я виновата, — Достойная Елисафета подняла подбородочек. — Я слишком заигралась в хорошее.
Расслабилась, потому что в Норде все стало прекрасно и спокойно.
При прежнем короле Луиджи в Норде было все плохо.
При моем правлении королевство Норд расцвело.
Ни убийств, ни грабежей.
Но враги не дремлют.
Скажи, Сироко, — в глазах королевы Норда плескалась печаль. — Почему, когда кому-нибудь хорошо, другие пытаются испортить им счастье?
Разве нельзя радоваться всем вместе?»
«Ты слишком молодая еще королева, — тайный осведомитель прислушался. — Показалось мне. — И продолжал. — В молодости твоей – сила.
Ты веришь в добро.
Правильно делаешь.
Потому что старцы мудрецы и старики в добро не верят давно.
Они уверены, что там, где счастье, там же и несчастье.
Ты, королева Норда, лучше верь, что счастье ничем не испортить».
«Уже мне испортили счастье.
Я думаю, что лифляндский мудрец Паэльо – шпион.
Он нарочно приплыл, чтобы смущать Нордян».
«Нордян не смутить, — тайный осведомитель усмехнулся чуть заметно. — Поэтому, полагаю, что Паэльо опаивает дурным зельем.
Затем глупости внушает».
«А моредувы, Сироко?»
«Моредувы сначала кажутся простыми и безобидными, — тайный осведомитель покачал головой. — Но любая простота ведет к беде, если мысли гадкие. — Сироко задержал дыхание, помолчал. — Убрать Паэльо и моредувов?
Тихо убрать?»
«Нет, Сироко, — Достойная Елисафета ответила твердо. — Враги Норда, может быть, именно этого хотят – раскачать меня.
Все называют меня доброй.
Я же отменила казни, закрыла тюрьмы.
Преступников высылаю из Норда или отправляю на галеры.
Я считаю, что нельзя убивать людей.
Даже за самые страшные преступления – нельзя убивать.
Каждый человек пригодится.
Например, прикованный к веслу на галере…
Если лифляндец мудрец Паэльо пропадет, и три моредува исчезнут, то наши враги восторжествуют.
Скажут – королева Норда сдалась.
Достойная Елисафета стала казнить.