Но почему белый медведь не останавливается из-за меня?»
«Потому что ты спешишь везде».
«Никуда я не спешу».
«Спешишь, спешишь, Елисафеточка, — фаворитка королевы и Ингеборга вместе возразили Достойной Елисафете. — В купальне, когда мы играем в мяч, за тобой никто не угонится».
«Хочется меня поймать?»
«Конечно, хотим тебя поймать, — Ингеборга захихикала. — На ярмарке купцы уже говорят, что тот, кто к тебе притронется, тот будет счастлив».
«Ты уже натрогалась, щупала мою Елисафеточку», — фаворитка пробурчала.
Снова сохраняли дыхание.
Стены леса, белый снег, равномерная ходьба выбивали все мысли.
Девушки проходили мимо остановившихся, не выдержавших темп белого медведя, ходоков.
Некоторые ходоки шли по тропинке обратно.
Королева и ее подружки лишь взмахами рук и киванием голов приветствовали отважных ходоков.
На слова не было сил и дыхания.
«Давай, иди, королева, — седой корабельник Терций подбодрил. — На тебя вся надежда.
Ты дойдешь, ты успеешь за белым медведем.
Если не ты, то кто?»
«Если не она, то – я», — Ингеборга тут же ответила.
Достойная Елисафета улыбкой поблагодарила ходока за добрые слова.
«Неужели, вторую ночь идем»? — Через бездну времени фаворитка прошептала.
«Я тоже не заметила ночь, — Ингеборга едва слышно говорила. — Я думала, что еще день, а у меня в глазах помутилось».
«Елисафета, а Елисафета», — фаворитка обернулась к королеве Норда.
«Да, моя хорошая».
«Ходоки сказали, что ты успеешь за белым медведем.
Все равно его догонишь.
Может быть, ты меня на плечах понесешь?»
«И меня»? — Ингеборга нашла в себе силы засмеяться.
«Понесу вас на своих плечах», — Достойная Елисафета ответила настолько серьезно и с горячей любовью к подружкам, что те перехотели дальше шутить.
Незаметно серой тенью пролетел следующий день.
«Сама себе не поверю, что столько прошла и не падаю», — фаворитка вытирала сухие губы снегом.
«Последняя ночь осталась — Достойная Елисафета выдохнула. — Я чувствую…»
«Ах, всего лишь последняя ночь, — Ингеборга захотела засмеяться.
Но не хватило сил на смех… — Я думала, что будем идти вечно».
Снова густой лес обступил.
Фаворитка королевы шагала деревянно.
Чтобы не упасть и не заснуть в снегу, считала шаги.
«Один, два, три, — и снова. — Один, два, три».
Племянница бургомистра Норда иногда закрывала глаза.
Делала несколько шагов с закрытыми глазами.
Это ее успокаивало.
Появилась тонкая полоска рассвета после третьей ночи ходьбы без остановки.
«Я спала на ходу?» — фаворитка королевы прохрипела.
Она обнаружила, что Достойная Елисафета вышагивала впереди и держала ее за правую руку.
За левую руку держалась Ингеборга сзади.
«Елиса…фе…тка, — фаворитка едва дышала. — Мне кажется, или ты прибавила шаг».
«Мы должны быть первыми около белого медведя», — голос Достойной Елисафеты свежий, не уставший.
«Тебе хорошо, ты силы черпаешь из снега, — Ингеборга запнулась, но устояла на ногах. — Все знают…»
Достойная Елисафета не отвечала.
Она обгоняла медленно бредущих ходоков.
Поднялись на холм.
«Обалдеть»? — Ингеборга крикнула из последних сил и упала в снег.
«Красотища, — фаворитка королевы рухнула рядом с племянницей бургомистра. — Ради этой красоты можно умереть».
«Не позволю никому умирать в моем королевстве», — Достойная Елисафета обернулась к подружкам.
Ее глаза сияли бездонными голубыми колодцами звезд.
В них радостно играла снежная метель.
«Елисафетка, иди, тебя белый медведь ждёт», — фаворитка глотала снег.
«Мы потом… доползем до тебя», — Ингеборга расстегнула шубку.
Без стыда на ходоков, со слезящимися глазами, растирала голую грудь сухим снегом.