2. Римско-италийский союз как государственная организация оказался более прочным, чем думали карфагенские олигархи. Попытки использовать просчеты и ошибки римской политики в отношении италийских союзников оказались тщетными. Правда, в первые годы войны Ганнибалу удалось склонить на свою сторону ряд союзных общин, включая Капую, но это все, что он мог сделать. Существование Римско-италийского союза, хотя и созданного в процессе завоеваний, как оказалось, отражало глубинную тенденцию италийских городов, общин и племен к объединению Апеннинского полуострова, и все попытки повернуть вспять колесо истории оказались тщетными.
3. По своим конечным целям Ганнибалова война была борьбой Рима и Карфагена за господство в Западном Средиземноморье, и, стало быть, войной агрессивной с обеих сторон. Однако внешне она выглядела как отечественная война римлян и их союзников с вторгнувшимися захватчиками, поскольку велась на территории Италии. Данное обстоятельство создавало немалые преимущества как в морально-политическом (защита своей страны), так и в военном отношении. На своей территории воевать всегда легче, поскольку против неприятеля неизбежно начинает воевать не только армия, но и все население, не говоря о том, что военные преимущества и слабость своей территории известны неизмеримо лучше, чем противнику.
4. Римская легионно-манипулярная организация, комплектование воинов из собственных граждан, оказалась с военной точки зрения значительно совершеннее, чем наемная армия Ганнибала, боеспособность которой зависела от побед и казны полководца, которые в любой момент могли быть исчерпаны. Любое поражение или денежные затруднения могли резко ослабить боевой дух ненадежных наемников.
5. На стороне Рима не было такого гениального военачальника, каким был Ганнибал. Главнокомандующие римской армии — отец и сын Сципионы, Фабий Максим, Клавдий Марцелл, несмотря на свои военные таланты, уступали военному гению Ганнибала, но они были сильнее его в политическом отношении. Они были не только главнокомандующие, но вместе с тем и политические руководители, консулы, обладатели и гражданской власти. Поэтому в их действиях на форуме и на поле боя не было того разрыва, который ощущал главнокомандующий Ганнибал, к успехам которого весьма ревниво относились карфагенские политики и не упускали случая вставить ему палки в колеса. Практически Ганнибал в Италии был оставлен на произвол судьбы своим правительством, которое мало и неохотно оказывало ему помощь.
Анализируя соотношение всех факторов, определяющих течение этой страшной войны, нельзя не поражаться, как при подавляющем объективном преимуществе Рима над Карфагеном война оказалась предельно тяжелой для Рима. Эта особая тяжесть определялась тем обстоятельством, что кроме объективных факторов, особенно на первых порах, работал субъективный фактор, а именно военный гений, воля, мастерство и мужество одного человека — Ганнибала, давшего в детстве клятву быть вечным и непримиримым врагом Рима и выполняющего ее вплоть до своего последнего вздоха.
5. Экономические и социально-политические последствия Пунических войн. 2-я Пуническая война оказалась проверкой силы и прочности Римско-италийского союза. В течение 17-летней войны некоторые союзники Рима перешли на сторону Ганнибала, многие колебались. После войны Рим сурово наказал отпавших союзников: конфисковал их земли, лишил их города городских прав, запретил их жителям носить оружие и т. д. В целом римская политика по отношению к союзникам стала более жестокой. Война опустошила Италию, в битвах погибло много земледельцев, их участки лежали необработанные. У наказанных италиков отбирали от 1/3 до 2/3 их земель. Это приводило к резкому увеличению фонда государственных земель. Разгром богатого Карфагена, захват заморских территорий, порабощение их жителей способствовали распространению в Италии рабовладельческих отношений.
Победа в Ганнибаловой войне имела и большое международное значение. Став господином Западного Средиземноморья, Рим превратился в сильнейшее государство средиземноморского мира той эпохи. Вскоре римляне обратили свои захватнические взоры на восток, где истощали себя в непрерывных войнах эллинистические монархи, преемники Александра. Искусно используя давние противоречия, Рим поддерживал политический разлад между эллинистическими государствами. Римский сенат справедливо полагал, что союз эллинистических правителей был бы очень опасен для римских захватнических планов. Ослепленные взаимной ненавистью, преемники Александра недооценивали силу нового государства, напротив, они пытались использовать его в своих корыстных целях, не догадываясь, что тем самым приближают свою неизбежную гибель.