Несмотря на свои деспотические наклонности, императоры не могли не учитывать расклад сил в Риме. И это, естественно, влияло на их провинциальную политику и сдерживало интефацию провинций в державу. Конечно, различные провинции ощущали это по-разному. Некоторые из них при всем этом уже во второй половине I в. были достаточно романизованы. Это в первую очередь относится к Бетике и восточной (особенно северо-восточной) части Тарраконской Испании.
Значительным этапом в истории Испании стала фажданская война 68—69 гг. и последовавшее за ней правление династии Флавиев.
Испания в гражданской войне 68-69 гг.
Начало гражданской войне положил наместник Лугдунской Галлии Г. Юлий Виндекс, поднявший в марте 68 г. знамя восстания против нероновской тирании. Это восстание было направлено не против Рима, а против произвола и эксцессов правящего императора[1031]. Виндекс обратился к наместнику Тарраконской Испании С. Сульпицию Гальбе с предложением возглавить движение, дабы придать силу телу, ищущему голову, и стать освободителем рода человеческого (Plut. Galba 4; Suet. Galba 9, 2). И Гальба после некоторых колебаний принял предложение Виндекса.
Обращение к Гальбе было неслучайным. Он был не только членом знатного рода Сульпициев, а по материнской линии связан с не менее знатными родами Мумиев и Лутациев Катулов, но и был близок к дому Августа. Его мачеха Ливия Оцеллина была родственницей Ливии Августы, жены первого принцепса, и в детстве Гальба часто бывал при дворе Августа и пользовался особым расположением Ливии, а позже преемников Августа, что позволило ему сделать блестящую карьеру (Suet. Galba 3). Он был претором, консулом, наместником ряда провинций; огромно было и его богатство[1032]. Свою связь с Ливией подчеркивал и сам Гальба: став императором, он помещал на своих монетах портрет Ливии с надписью DIVA AVGVSTA[1033]. В устах молвы все это превратилось в утверждение, что Гальба — вообще родственник Ливии (Plut. Galba 14). Характерно в этом плане, что префект Египта Тиберий Юлий Александр, еще не зная, какое официальное имя примет Гальба, назвал его, в частности, и Ливием[1034]. Светоний (Galba 5, 2) пишет, что Ливия очень любила юного Гальбу и даже оставила ему по завещанию пять миллионов сестерциев, которые, однако, Тиберий сначала сократил, а затем и вовсе не выплатил. Насколько это сообщение соответствует действительности, сказать трудно. Не исключено, что оно — лишь отзвук пропаганды, распространяемой Гальбой и его сторонниками в сенатских кругах, которая должна была также и особой милостью Ливии обосновать право нового принцепса на власть и таким способом передачу ему auctoritas дома Цезарей и Августа. Все это давало Гальбе моральное право занять место принцепса. Недаром Нерон, столь легкомысленно отнесшийся к восстанию Виндекса, впал в полное отчаяние при известии о выступлении Гальбы, заявляя, что все уже кончено (Suet. Nero 42, 1). И это при том, что сил у Гальбы было не так уж много[1035]. Вскоре к Гальбе присоединились легат Лузитании М. Сальвий Стон и квестор Бетики А. Цецина Алиен, но это не увеличило сил Гальбы, так как ни Лузитания, ни Бетика не имели регулярных войск.
Приглашение присоединиться к антинероновскому движению Гальба получил в Новом Карфагене, там он и принял это предложение, не взяв, однако, императорского титула, а объявив себя легатом сената и народа (Plut. Galba 5; Suet. Galba 10, 1). На этом этапе он в своих выступлениях и воззваниях подчеркивал жестокости Нерона, его несправедливость, выставлял себя мстителем за невинные жертвы, действуя в духе полководцев республиканского времени. Его чеканка полностью соответствовала этой программе. На монетах, выпускаемых Гальбой в Испании, изображались Марс и бюст свободы, фигуры Согласия и Победы, такие легенды, как MART ULTORI, LIBERTAS P. R., VICTORIA P. R. и т. п. Знаком союза с восставшей Галлией явилась монета с изображением Испании и Галлии и легендой CONCORDIA HISPANIARUM ET GALLIARUM. Изображение за фигурой Испании рога изобилия говорило о грядущей эре счастья и богатства, последующей за гибелью тирана[1036]. Светоний (Galba 10, 1) рассказывает, что Гальба при своем провозглашении легатом сената и народа вывел с собой знатного мальчика, сосланного Нероном на Балеарские острова и специально привезенного в Новый Карфаген. Это доказывает тщательную подготовку Гальбой и его штабом самого события[1037]. Туже цель преследовал и первоначальный отказ от императорского титула. Гальба либо стремился создать впечатление отсутствия личной заинтересованности в борьбе с тиранией, либо, может быть, искренне мечтал о восстановлении республики[1038].
1031
Brunt P. A. The Revolt of Vindex and the Fall of Nero // Latomus. 1959. T. 18, 3. P. 531-534, 543-559; Levi M. A. L'imperio romano. P. 154; Greenhalgh P. A. L. The Year of the Four Emperors. New York, 1975. P. 6-7. Ср.: Syme R. Tacitus. P. 462-463.
1032
Fluss. Sulpicius 63 // RE. Hbd. I7A. Sp. 772-779; Syme R. The Augustian Aristocracy. P. 75, 435.
1033
Mannsperger D. ROM. ET AVG. Die Selbsldarslellung des Kaisertums in der romischen Reichspragung // ANRW. 1974. Bd. II, I. S. 961-962; Belloni G. G. Significati storico-politici figurazioni e della serine delle monete da Augusto a Traiano // ibid. P. 1058.
1034
Manni E. Dall'avvento di Claudio all'acclamazione di Vespasiano // ibid. 1975. Bd. II, 2. P. 143-144.
1036
May Smallwood Е. Documents illustrating the principats of Gaius, Claudius and Nero. Cambridge. 1967. P. 38-39. № 72.
1038
Wellesley K. The long year A. D. 69. Bristol, 1989. P. 5. Официальная пропаганда, гласящая, что Гальба вел войну не за себя, аза государство, не прекращалась и позже. Так, в надписи Кв. Помпония Руфа говорится: «bello, quod imperator Galba pro re publica gessit» (A. e., 1948, 3).