Значительным этапом в укреплении власти Баркидов на Пиренейском полуострове было провозглашение Гасдрубала стратегом-автократором. Мы не знаем, какой испанский или карфагенский титул дали ему испанские вожди и царьки. Говоря о подобном акте, героем которого был Сципион, Полибий (X, 42, 2—4) и Ливии (XXVII, 19, 2) употребляют слово «царь». Сицилийский историк предпочел назвать Гасдрубала стратегом-автократором. Разумеется, Дидор преувеличивал, говоря о провозглашении Гасдрубала стратегом-автократором всеми туземцами, но в самом событии нет оснований сомневаться. Вероятно, как и в греческом мире, речь шла о концентрации в одних руках всех военных и политических полномочий без коренного изменения политического строя[596]. Разумеется, для испанцев речь шла о признании Гасдрубала, добровольно или нет, верховным вождем.
По-видимому, признание Гасдрубала иберами распространялось и на его преемников. После завоевания земель к северу от Ибера Ганнибал поставил во главе их Ганнона, которого Ливии (XXI, 23, 1) называет префектом (точнее, использует глагол praefecit), а Полибий (III, 35, 3) — гегемоном. Латинский титул точно соответствует пуническому 's'l (тот, кто над чем-либо), как назывались чиновники на территории карфагенской хоры[597]. К югу от Ибера в таком качестве префекты не встречаются. Ливии (XXVIII, 30, 1), правда, упоминает Ганнона, префекта Магона, но это — латинское обозначение офицера, стоящего во главе небольшого отряда. Надо думать, что испанцы, жившие в северу от Ибера, не признавали, в отличие от южных, в карфагенском полководце своего верховного вождя, и Ганнибал организовал управление ими на ливийский манер. В более же южных районах этого не требовалось.
Провозглашение Гасдрубала стратегом-автократором создавало новые отношения между карфагенским военачальником и испанцами. По отношению к последним он теперь выступает не только как чужеземец и магистрат враждебной республики, но и как собственный вождь. Установлению таких отношений способствовали браки Гасдрубала и Ганнибала с испанками (Diod. XXV, 12; Liv. XXIV, 41, 7). Диодор ясно связывает эти два события: «Когда он (Гасдрубал. — Ю. Ц.) взял в жены дочь иберского царя, то всеми иберами был провозглашен стратегом-автократором». Эти браки как бы вводили карфагенян в местную среду, что было важно в условиях родового общества или государства со значительными родовыми пережитками. Далее Диодор отмечает, что вследствие этого (o&ev) Гасдрубал основал Новый Карфаген и другой город. Видимо, положение верховного вождя иберов давало Гасдрубалу возможность распоряжаться территорией, необходимой для основания города. Правда, известно, что новый город основал и Гамилькар (Акру Левку), но это было недвусмысленным проявлением права сильного. Гасдрубал же создавал новые города на основании своего нового положения.
Занятие Баркидами положения верховных предводителей тех испанцев, которые входили в состав их державы как члены возглавляемого ими союза, изменило положение испанских воинов в их армии. Раньше все испанцы служили карфагенянам как наемники (например, Diod. XIII, 54, I)[598]. Даже во время I Пунической войны карфагеняне набирали среди иберов наемников, как говорит Полибий (1, 17, 4), хотя сам же несколько ранее (I, 10, 5) отмечает, что значительная часть Иберии была подчинена карфагенянам. На ином положении они оказываются в баркидской армии. В рассказе Ливия (XXIII, 29, 4) о битве на реке Ибер в 215 г. до н. э. ясно противопоставляются испанцы, поставленные в центр войска, и вспомогательные отряды наемников на левом фланге. Об этом же, вероятно, свидетельствует и то, что перед началом войны Ганнибал перевел часть испанского войска в Ливию, а ливийского — в Испанию (Polyb. III, 33, 8—9; Liv. XXI, 21, 11—13). По-видимому, испанские воины находились на том же положении, что и ливийские[599]. Перечисленные Полибием (III, 33, 9) племена, воинов из которых Ганнибал отправил в Африку, это те народы Испании, которые признали в карфагенянине своего предводителя: терситы (тартессии), собственно иберы, мастиены, олькады, ореты (оретаны), и это все — народы Южной и Юго-Восточной Испании. Среди них карфагеняне проводили принудительный набор, как это сделал Гасдрубал сын Гисгона в 206 г. до н. э. (Liv. XXVIII, 12, 13).
На ином положении находились кельтиберы, которые в обеих враждующих армиях выступали как наемники (например, Liv. XXV, 33, 4). Практически на правах союзников (подлинных союзников, а не подчиненных, чье положение прикрывается таким названием) действуют илергеты, живущие к северу от Ибера и возглавляемые Индибилом (Polyb. III, 76,6). Эти различия в положении испанских воинов в карфагенской армии отражают различное положение испанцев по отношению к карфагенским полководцам. Для одних эти полководцы были нанимателями, для других союзниками, для третьих верховными главнокомандующими, стратегами-автократорами, по выражению Диодора.
596
Bengtson H. Die Stategie in der hellenistischen Zeit. Miinchen, 1937. Bd. I. S. 6-9; Huss W. Die Karthager. S. 197.
598
Huss W. Die Karthager. S. 345; Garcia-Gelabert M. P., Blazquez J. M. Mercenaries Hispanos en las Fuentes literarias у en la arqueologia // Habis. 1987-1988. Vol. 8-9. P. 258-260; Montenegro A. Historiade Espana. P. 360.
599
Meltzer O. Geschichte der Karthager. S. 503; Gsell S. Histoire ancienne... Т. II. P. 313-314.