– Ну-ка пойди-ка сюда!
«Сюда» означало – на улицу. Жорж отвёл Леона в сторонку, подальше от товарищей. И принялся трясти как грушу, приговаривая:
– Ни-ка-ких сла-до-стей, Леон, сто раз тебе сказано, ни-ка-ких сла-до-стей! Ни-ког-да!
А потом вполголоса:
– Другие – пускай, а ты – ни-ни! Хочешь остаться без зубов, когда вырастешь? Хочешь попасть вон туда, к маме? Этого ты хочешь?
С этими словами Жорж показал на магазин напротив через улицу – магазин, который был прямо за спиной у Селестины.
Которая обернулась посмотреть.
И что же она увидела?
Магазин, разумеется.
Но не абы какой магазин!
Роскошный магазин, блистающий новизной, блистающий чистотой, сверкающий, как витрина ювелира!
Только магазин был не ювелирный.
У Селестины глаза сделались как блюдца.
Она прямо-таки остолбенела.
То, что сверкало в витрине, – это были не брильянты. Это были зубы! Новёхонькие зубы, белые, как сахар, безупречные, как жемчужины, каждый зуб в хорошенькой бархатной коробочке. Зубная сокровищница! Десятки зубов! Ну и магазин – почище даже «Белой клиники»! Магазин Люсьены. Под названием – Селестина подняла глаза на вывеску – под названием «Крепкий зуб».
Эрнест: Слушай, Автор, а ты понял, что они делают, Жорж и Люсьена, он – в «Сахарном короле», а она – в «Крепком зубе»?
Селестина: Конечно же, Эрнест, он понял! Он же автор, как-никак!
Автор: Жорж торгует сладостями, а Люсьена – зубами. Я так сразу и сказал.
Эрнест: А Читатель – он-то понял всё коварство этой комбинации? Жорж нарочно портит детям зубы своими сластями, чтоб они шли к Люсьене покупать новые, когда свои у них разрушатся! А когда Жорж и Люсьена уйдут на покой, Леон будет заправлять обоими магазинами! Как по-твоему, читатель всё это понял?
Автор: Думаю, да.
Читатель: Да, я всё понял, спасибо, Эрнест.
Эрнест: А это ещё кто?
Автор: А это как раз Читатель.
Читатель: Я – Читатель. Я всё понял про то, что было раньше, и пожалуйста, Эрнест, мне бы хотелось узнать, что будет дальше!
Пока Селестина глазела, в «Крепкий зуб» явился клиент. «Блинг, блинг!» – возвестила о его приходе дверь.
Этот клиент был гризли (среди медведей гризли – самые крупные), очень большой гризли, очень богатый и очень зябкий: в меховой шубе поверх собственного меха, а пальцы все в перстнях поверх перчаток.
Гризли в двойных мехах обратился к Люсьене:
– Посмотрите-ка, Люсьена, у меня совершенно безобразная улыбка!
И продемонстрировал ей улыбку – действительно кошмарную. Ни единого переднего зуба! Совершенно пустая улыбка.
– Не беспокойтесь, господин судья, – отвечала Люсьена (потому что этот гризли был судья), – у меня есть как раз то, что вам нужно!
Она провела его в глубину магазина, к сейфу. («Так-так, сейф, – отметила про себя Селестина, – да какой большущий!») Люсьена набрала шифр – С-15-6-6-R-5, который Селестина тут же постаралась накрепко запомнить. Массивная дверца сейфа открылась, и – о диво! Сейф был доверху наполнен зубами! Битком набит! Здесь было в сто раз больше зубов, чем на витрине! Люсьена извлекла из сейфа готовую белоснежную улыбку и предложила судье её примерить.
– Нет-нет, – помотал головой судья перед зеркалом, которое поднесла ему Люсьена, – такая мне не подходит, слишком белая!
– Тогда попробуйте вот эту, господин судья, – предложила Люсьена, подавая ему сверкающую серебряную улыбку.
– Нет-нет-нет, – забраковал её судья, – эта мне тем более не подходит!
– А вот эта? – предложила Люсьена, которую нелегко было обескуражить. Она открыла маленький ларчик, и судье словно солнце ударило в глаза. Золотые зубы! Вот это оказалось то, что надо, он как раз и хотел золотую улыбку. (Так оно внушительней, по-судейски.) Судья полюбовался на себя в зеркале: улыбка была такой ослепительной, что ему пришлось нацепить тёмные очки.
Читатель: Селестина, да вот же тебе и зубы! Вон они! Прямо у тебя перед глазами! Вот в этом сейфе! Бери – не хочу!
Селестина: …
Автор: …
Эрнест: А это ещё кто?
Читатель: Не притворяйся, будто не узнал меня, Эрнест. Я – Читатель, и я нашёл для Селестины выход из положения!
Селестина: Тебе кажется, что ты нашёл выход. Я, представь себе, тоже об этом подумала. Но, если я войду в магазин, меня тут же поймают. И потом, пятьдесят два зуба в мой рюкзачок не поместятся. Он слишком маленький.