В целом кесоновская Программа социальной справедливости при всей ее ограниченности, декларативности, демагогическом характере являлась своего рода ответом на обострение политической и социальной обстановки в период подъема патриотического демократического движения начала 30-х годов. Проведение ее в жизнь было несомненным, хотя и скромным, завоеванием трудящихся.
Говоря о внутренней обстановке на Филиппинах в период автономии, следует упомянуть об обострении национального вопроса. Правительство проводило курс на ассимиляцию всех населяющих Филиппинские острова народностей и этнических групп (по Конституции 1935 г. общенациональным языком был провозглашен тагальский). Этот курс сочетался с политикой дискриминации в отношении национальных «нехристианских» меньшинств — горных племен и народностей, моро, китайцев. Ее формы и проявления были весьма разнообразны: ущемление политических прав, сохранение экономической и культурной отсталости районов, населенных нацменьшинствами, получившая широкое распространение практика захвата христианами-переселенцами земель, принадлежавших мусульманским и горным народам, и т. д. Вслед за американскими колонизаторами правительство Кесона занималось разжиганием расовой и религиозной розни, культивируя шовинистические настроения у христианского большинства.
В эти годы вновь обострилась проблема моро. Традиционная вражда к христианскому большинству (сознательно и искусно подогревавшаяся американцами) укоренилась среди моро столь прочно, что сразу же после введения режима автономии представители мусульман обратились к правительству США с просьбой либо предоставить южным районам автономию отдельно от северных районов, либо сохранить их как американскую колонию даже в случае предоставления христианским территориям Филиппин полной независимости.
Одной из причин недовольства моро было усиление миграции в южные районы с севера архипелага. В целом в период между двумя мировыми войнами число переселенцев (главным образом на Минданао) составило до четверти миллиона. Этот процесс сопровождался захватом лучших земель, принадлежавших моро. Автономное правительство поощряло переселенческое движение, усматривая в нем средство борьбы с аграрным перенаселением и решение проблемы занятости. Сопротивление местных мусульман подавлялось силой. Кесон проводил прямолинейную жесткую политику (сравнительно с более гибкой американской) в отношении мусульман. Он почти полностью ликвидировал сохраненные американцами привилегии бывшего султана Сулу и представителей сулуанской и минданаоской знати; почти все административные посты в мусульманских провинциях были переданы в руки чиновников-христиан; хозяйственное освоение Минданао осуществлялось не с целью поднять уровень жизни местного населения, а в интересах экономического развития северных районов.
Вполне понятно, что политика правительства, вызывая недовольство и возмущение моро, способствовала ухудшению взаимоотношений между двумя основными конфессиональными группами филиппинцев.
Кесон и Партия националистов, выражая интересы правящего блока помещиков и крупной буржуазии, продолжали проводить политику компромиссов с американцами, старались смягчить и ослабить антиимпериалистические настроения среди населения, хотя и не прекращали националистической пропаганды, чтобы не утратить влияния в широких массах. Оппозиция политике Кесона и его приверженцев существовала внутри и вне Партии националистов. На Филиппинах действовал ряд буржуазно-националистических организаций и партий, выступавших с критикой Кесона и правящей элиты, за освобождение от экономической и политической зависимости от американского империализма.
Активизировались в этот период радикальные мелкобуржуазные слои. Среди возникавших в их кругах многочисленных течений и организаций лишь аглипаянцы поддерживали контакты с социалистами и коммунистами. Многие мелкобуржуазные группировки и партии выступали с экстремистскими программами левоанархистского или фашистского толка.
В предвоенные годы в радикальных мелкобуржуазных кругах, среди интеллигенции и части националистической буржуазии усилились прояпонские настроения, появился ряд организаций, ориентировавшихся на получение поддержки из Японии в борьбе против американского империализма.
Тем временем международная обстановка на Дальнем Востоке все более обострялась. В июле 1937 г. Япония начала захватническую войну в Китае. Становилась все более реальной угроза японской военной экспансии в Юго-Восточной Азии. В этом случае Филиппины неизбежно должны были стать одной из первых жертв японской агрессии.
События в Китае вызвали на Филиппинах движение солидарности с китайским народом. Вместе с тем в стране продолжали усиливаться прояпонские настроения. Японцы умело использовали свое экономическое проникновение на Филиппины для политической пропаганды и идеологической обработки населения. Многие филиппинцы не разбирались в действительном милитаристском и фашистском характере японской политики, верили в широко рекламировавшиеся японские лозунги «азиатской солидарности», видели в Японии освободительницу от гнета американского колониализма.
Сама обстановка, сложившаяся в стране накануне войны, требовала решительных мер для борьбы с японской угрозой, и прежде всего мобилизации всех патриотических национальных сил. С этих позиций стали выступать филиппинские коммунисты и социалисты.
Изменение тактики Компартии Филиппин было связано с новыми стратегическими и тактическими задачами, выдвинутыми мировым коммунистическим движением. С нарастанием угрозы фашизма и приближением второй мировой войны Коминтерн выработал курс на создание единого антифашистского и антиимпериалистического (в колониальных странах) фронта. После исторического VII конгресса Коминтерна (1935 г.), вооружившего компартии новыми политическими и тактическими установками, филиппинские коммунисты постепенно стали переходить к тактике единого фронта.
За создание единого демократического фронта и объединение рабочих и крестьянских организаций выступило руководство Социалистической партии во главе с Педро Абадом Сантосом. По его инициативе осенью 1936 г. между СПФ и КПФО было достигнуто соглашение о единстве действий, и в провинции Пампанга образован Единый фронт, в который вошел ряд рабочих и крестьянских организаций (до 30 тыс. человек).
СПФ выступила также с инициативой создания Народного фронта, получив поддержку самых различных организаций и партий, в том числе буржуазно-националистических. СПФ и легальные рабоче-крестьянские организации, связанные с коммунистами и социалистами, вошли в Народный альянс (1936 г.) и оказали воздействие на выработку его программы, куда были включены некоторые классовые требования рабочих и крестьян. Народный альянс просуществовал недолго, уже к 1937 г. его деятельность почти прекратилась — главным образом из-за политики буржуазного руководства, опасавшегося роста влияния и активности рабоче-крестьянских масс.
Важное значение для развития демократического движения имела легализация компартии (1937 г.). Правительство пошло на разрешение легальной деятельности коммунистов и амнистию руководителей КПФО под влиянием тех изменений в международной обстановке, которые произошли в результате нового политического курса, выработанного Коминтерном и получившего отражение в решениях VII конгресса. С начала 1937 г. партию возглавило новое руководство, в которое вошел ряд ведущих лидеров коммунистического движения, вернувшихся из ссылки и из-за границы. Председателем КПФО стал К. Эванхелиста, генеральным секретарем — Г. Кападосия.
1938–1940 годы были временем подъема стачечного движения. Наиболее крупными конфликтами были стачки в г. Арайат (пров. Пампанга), организованные рабочими каменоломни (конец 1937 г.) и сахарного завода (февраль 1938 г.), вызвавшие солидарные действия трудящихся Пампанги и закончившиеся победой бастующих. В результате успешной работы коммунистов были сделаны важные шаги в борьбе за единство рабочего движения. В июне 1938 г. на собрании 3 тыс. представителей рабочих союзов был создан новый, крупнейший в стране профсоюзный центр — Коллективное рабочее движение (КРД). Ядро руководства КРД составляли коммунисты и социалисты. Исполнительным секретарем президиума стал Г. Кападосия, в его состав вошел ряд руководителей КПФО, СПФ, левых профсоюзных объединений.