Учреждение культа Верховного существа, жрецом которого фактически стал Робеспьер, и последовавшее за ним усиление террора окончательно раскололи правящую группировку монтаньяров. Тщеславием Робеспьера были возмущены его ближайшие сподвижники — Карно, Жан-Никола Бийо-Варенн, Колло д’Эрбуа, подозревавшие его в стремлении к личной диктатуре. Со своей стороны, «террористы» Баррас, Фуше, Тальен боялись, как бы Неподкупный (так называли Робеспьера) не отдал их за прежние бесчинства под скорый суд Революционного трибунала.
И те и другие почувствовали угрозу в словах Робеспьера, когда, выступая в Конвенте 26 июля 1794 г. (8 термидора), он обрушился с нападками на «предателей», «злодеев» и «мятежников». На следующий день (9 термидора) депутаты объявили Робеспьера «тираном» и «новым Кромвелем», а затем, даже не дав ему сказать слова в свое оправдание, проголосовали за арест Неподкупного и его ближайших сподвижников. На помощь арестантам пришла Коммуна. Они были освобождены и доставлены в городскую Ратушу. Но в ночь на 10 термидора туда ворвался верный Конвенту отряд Национальной гвардии и вновь захватил Робеспьера, Сен-Жюста и Кутона. Их препроводили в Революционный трибунал, который в тот же день, 10 термидора, отправил их на гильотину.
Термидорианская республика и Директория
С падением Робеспьера группировка монтаньяров фактически перестала существовать. В Конвенте она объединяла не более 30 депутатов. Остальные же, как говорили современники, «спустились с горы в болото». В истории революции начался период реакции. Он характеризовался постепенным ослаблением тисков насилия и принуждения, в которые было зажато французское общество в правление монтаньяров.
Всего нагляднее эта реакция проявилась в области нравов. Так называемые новые богачи (нувориши), нажившиеся на спекуляциях национальными имуществами, поставках в армию и даже преступным путем, не только не скрывали своего богатства, но нарочито выставляли его напоказ. Они стремились насладиться всеми доступными за деньги удовольствиями, причем делали это грубо, вызывающе, как это свойственно выскочкам.
Светская жизнь — салоны, балы, — почти полностью прекратившаяся в Париже во время террора, возобновилась с еще большим блеском. В моду вошли экстравагантные прически вроде стриженых затылков, будто подготовленных для ножа гильотины, полупрозрачные наряды дам и эпатирующие формы досуга, например ночные танцы на могильных плитах кладбища Сен-Сюльпис. На балах тон задавали жены банкиров, политических деятелей и жертв политических репрессий — красавицы Тереза Тальен, Франсуаза Рекамье, Жозефина Богарне.
Политическая реакция нашла выражение в постепенном разрушении той системы властных учреждений, которую выстроили монтаньяры в период террора. Была сужена компетенция некогда всесильных комитетов общественного спасения и общей безопасности, восстановлены законные формы судопроизводства, упразднена Парижская коммуна. В Конвент вернулись изгнанные из него или покинувшие его в страхе перед репрессиями жирондисты и монархисты-конституционалисты. Одновременно депутаты «болота» начали расправляться с теми «террористами», кто в свое время покинул Робеспьера и теперь пытался приспособиться к новой политической обстановке. В декабре 1794 г. был осужден на смерть и гильотинирован палач Нанта Каррье. В марте 1795 г. за соучастие в «тирании Робеспьера» Конвент декретировал арест Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и др. Прах «мученика революции» Марата был вынесен из Пантеона.
В области религиозной политики термидорианский Конвент отверг эксперименты монтаньяров с культами Разума и Верховного существа и сделал шаг к примирению с католиками, как принявшими гражданское устройство духовенства, так и отвергавшими его.
Постепенно термидорианцы ослабили и государственный контроль над экономикой. В сентябре 1794 г. Конвент продлил действие законов о максимуме, однако не подкрепил это решение мерами принуждения против спекулянтов. Одновременно термидорианцы передали в частные руки несколько национальных мануфактур и упразднили государственную монополию внешней торговли. Все эти перемены увенчала полная отмена законов о максимуме 24 декабря 1794 г.