Восстановление свободы торговли в условиях глубокого экономического кризиса, в котором находилась Франция после пяти лет революции, привело к резкому падению курса ассигнатов: в марте 1795 г. он составил всего лишь 15% от номинала. Крестьяне отказывались продавать продукты за бумажные деньги. Приостановился подвоз продовольствия в большие города. Весной 1795 г. рынки Парижа, Лиона, Бордо, Тулузы зияли пустыми прилавками. В лавках, где еще торговали, цены взлетели на заоблачную высоту и продолжали расти. По расчетам историков, стоимость жизни в Париже по сравнению с 1790 г. выросла в 10 раз!
Обнищание широких слоев городского населения вызвало восстания в Париже в апреле и мае (жерминале и прериале по революционному календарю) 1795 г. Оба они прошли под лозунгами «Хлеба и Конституции 1793 г.!». Эти выступления свидетельствовали о ностальгии санкюлотов по тем временам, когда они были силой, с которой было вынуждено считаться правительство монтаньяров. Народные восстания в жерминале и прериале были сурово подавлены регулярными войсками и Национальной гвардией. Преследованиям подверглись последние из видных монтаньяров, остававшиеся в Конвенте, в том числе и художник Давид.
Поражение народных восстаний воодушевило роялистов, которые вновь, впервые за много лет, подняли голову во Франции. Перемены в стране, казалось, давали им некоторую надежду на восстановление монархии. В сентябре (вандемьере) 1795 г. они подняли мятеж в Париже с целью свергнуть республику. Роялистские мятежники взяли в осаду Конвент. Тогда на выручку правительству пришли молодые революционные генералы, после 9 термидора впавшие в немилость у правительства, в том числе Бонапарт. Прямо на улицах столицы он расстрелял мятежников картечью из пушек.
В период затишья между народными восстаниями и мятежом роялистов Конвент разработал новую конституцию. Как и предыдущая, принятая в 1793 г. монтаньярами, она учреждала во Франции республиканский строй. Но в основу ее были положены принципы, на которых базировалась монархическая Конституция 1791 г., причем с поправками на накопленный с тех пор опыт революции.
Конституция 1795 г. (или III года республики) восстанавливала цензовое (ограниченное) избирательное право и двухстепенную систему выборов. Причем особенно высокий имущественный ценз был установлен для выборщиков. Во Франции ему удовлетворяло всего лишь около 30 тыс. человек. В основу конституции был положен принцип разделения властей. Высшая законодательная власть принадлежала двум палатам — Совету пятисот и Совету старейшин. Законотворческие функции между ними были разделены. Совет пятисот выступал с законодательной инициативой и обсуждал законопроекты, но окончательно утверждал их лишь Совет старейшин. Обе палаты ежегодно обновлялись на одну треть. Исполнительная власть вручалась Директории из пяти членов, которая назначалась Советом старейшин по представлению Совета пятисот. Полномочия местных властей были ограниченны. Они подчинялись Директории.
В конституции чувствовалось стремление учредителей создать гарантии против диктатуры какого-либо одного института власти или политической партии. С этой целью обеспечивался баланс между обеими законодательными палатами и устанавливался сложный способ избрания Директории. Кроме того, специальными декретами Конвент постановил, что не менее двух третей законодательных палат должно быть избрано из числа членов самого Конвента.
В ноябре 1795 г. завершились выборы в законодательные палаты, и, согласно новой конституции, была сформирована исполнительная власть — Директория. Ее именем также называют республику 1795—1799 гг., когда действовала Конституция 1795 г.
Развитие Франции в период Директории определялось двумя противоречивыми тенденциями.
Преодолевая инерцию прежних лет революции и собственные ошибки, правительство сумело обуздать инфляцию. Это позволило преодолеть экономический кризис первых лет революции. Во второй половине 90-х гг. начался рост промышленности, сельского хозяйства и торговли.
Но улучшение экономического положения, вопреки общему правилу, не способствовало политической консолидации общества. Новое правительство было вынуждено вести борьбу на два фронта — против монархистов, включая и их непримиримое крыло (роялистов), и остатков партии монтаньяров-якобинцев. Причем оно не стеснялось в борьбе с монархистами звать на помощь якобинцев, и наоборот. Такая тактика заключения союзов то с одной, то с другой из крайних партий получила название «политика качелей».