Глава 29.
О смерти Хильдеберта после его попытки завладеть королевством брата и о его эпитафии. Также и об освящении храма святого Германа в Паризиях.
Хильдеберт[347] же, думая, что брат убит саксами, подойдя к Ремам, все опустошил грабежами и пожарами. В это время два полчища саранчи прошли через Арверн и Лемовики на поле Романиак[348], где, вступив между собой в битву, оставили огромную груду саранчи, убитой в сражении. Планы Храмна проваливаются из-за скоропостижной кончины Хильдеберта. Ибо этот король после долгого управления королевством умер[349], мучимый лихорадкой, и был торжественно похоронен в Паризиях блаженнейшим Германом в монастыре святого Винсента, который сам основал. Его королевство и богатства по закону перешли к Хлотарю.
Когда на сорок девятом году после того, как начал править, скончался прославленный король Хильдеберт, церковь святого Винсента, которую он сам построил, еще не была освящена и открыта. Славный король Хлотарь, считая, что не стоит это откладывать, позаботился о том, чтобы переговорить с блаженнейшим Германом, также и с королевой Вультроготой[350], женой вышеупомянутого славного Хильдеберта, с Хротбергой и Хротезиндой, его родственницами[351], о том, чтобы церковь была освящена достойным образом блаженнейшим Германом и чтобы в день освящения из их собственного имущества самой церкви торжественно были поднесены дары. Что они и совершили, и утвердили это письменно.
А сейчас вернемся к последовательности событий истории.
Глава 30.
О заговоре Храмна и о благочестии и кротости Хлотаря.
Храмн, поняв[352], что лишился сообщника в таком братоубийственном преступлении, бежал к Хонооберу, государю бретонцев, и пытался вновь возобновить войну. Поводы для вражды ему доставляла родовитость супруги, ибо она выдавалась знатностью своего происхождения. Ее имя было Хальда, рождена она была герцогом Аквитании Вилихарием. Этот, стало быть, Вилихарий, устрашившись угроз Хлотаря, которыми тот обвинял его в поддержке Храмна, устремился под защиту базилики святого Мартина[353], где прежде укрылся и Австрабий, другой герцог. Когда преследователи потребовали, чтобы он вышел оттуда, и получили отказ, они подожгли базилику, и Вилихарий сгорел в огне вместе с домом молитвы. Хлотарь одарил ее c величайшей заботой и с восхитительной милостью, также и покрыл свинцом ее кровлю. Считая необходимым ответить на оскорбления, нанесенные сыном, оттуда вошел в Бретань со всеми своими силами. Ему навстречу выступает Храмн с Хонообером, королем бретонцев, ведущим войско варваров. Когда дело подошло к сражению, после первых стычек, когда и Храмн увидел, что ему остаются верны нанятые за деньги бретонцы, и Хлотарь – что сын по-прежнему враждебен ему и что свои люди готовы к военному столкновению, оба посчитали, что дело должно быть решено оружием. Тогда Хлотарь перед началом столкновения, обливая лицо слезами, молит Христа следующими словами: «Христе Боже, Который один знаешь тайны людей, Который творишь справедливый суд, внемли сейчас моим мольбам. Ибо ведь я точно знаю, что как никому другому справедливому, в высшей степени Тебе, все познающему, может быть ясно легкомыслие Храмна, достойное прощения. Ибо, забыв о признательности природной любви, восстал он с вражескими помыслами на жизнь отца, и то, что не смог осуществить тайно, пользуясь коварными уловками, сейчас это же старается осуществить явно, идя войной. И пока стремится ускорить кончину одного дряхлого старика, не усомнился подвергнуть смертельной опасности столь большое число народа. Определенно, дал я ему надежду получить королевскую власть, когда еще при своей жизни поручил ему охрану Аквитании. Но он не потерпел промедления и не стал ожидать королевской власти, но решил добиться ее отцеубийством. Поэтому воззри, Господи, с небес, и справедливо рассуди, воздай тот суд, который Ты воздал Авессалону, некогда враждовавшему с отцом Давидом. Я, конечно, не Давид, но верой не слабее. Верил тот, что придет в мир Спаситель, верю и я, что пришел, и что Он – грядущий судья справедливости в мире». Услышал всемогущий Бог его усердие в этих молитвах. Ибо Хлотарь, оказавшись[354] победителем в сражении, преследуя бретонцев вплоть до их убежища на кораблях, которое они заранее подготовили на этот случай, с тем чтобы, если будут неудачи в сражении, отступить на корабли, нанес им огромный урон. Также и сам Храмн, когда пытался спасти от плена дочерей вместе с женой, был пойман воинами и представлен Хлотарю. По его приказу он был распростерт на скамье в хижине некоей нищенки и задушен платком и там же сожжен в пламени вместе с супругой и дочерьми. Так покусившийся на отца потерпел справедливое наказание, которое было необходимо осуществить. Был справедливо осужден решением отца, так как оставил всякую признательность. Погиб же при том, что отец, хотя и не желал его смерти, но и не мог поступить иначе. Ибо кого пощадил бы тот, кто никоим образом не пощадил жизни отца? Такой, стало быть, нашел Храмн конец своей порочности.
351
Хотя Аймоин пишет, что они были родственницами, Иоанн Тилий (лат. Ioannes Tilius) утверждает, что они были дочерями Вультроготы и были похоронены в Сен-Жермен-де-Пре вместе со своими родителями. См. (XII), стр. 67; см. также (XLV), стр. 213, прим. (b).