Глава 2.
О Хариберте, прозванном также Арибертом, и об иммунитете церкви святого Германа.
Хариберт, он же Ариберт, король Паризиев, взял в жены Ингобергу[377]. У нее были две служанки. Имя одной – Марковефа, другая звалась Мерофледой. Король воспылал к ним такой любовью, что бросил жену Ингобергу и на ее место принял их обеих, из-за чего был попрекаем блаженным Германом, епископом упомянутого города. Но не исправившись, познал скорбь, потеряв вместе с сыном, которого ему родила одна из них, пораженных с небес их обеих. Также и сам, немного времени спустя[378] окончив жизнь в Аквитании в крепости Блавии[379], был похоронен в базилике святого Романа[380].
В эти дни блаженнейший Герман, чувствуя, что приближается день своей кончины и замечая, что Церковь Римского Престола[381] испытывает много бедствий (как о том рассказано выше о смещении Сильверия и о преемстве Вигилия), также опасаясь, что епископы города Паризии в последующие времена будут по какому-либо основанию тревожить монастырь святого Креста и святого Винсента[382], которую построил прославленный король Хильдеберт, в особенности по тому основанию, которое содержится в эдикте славного короля Хлотаря и гласящее: «Назначаем аббата той обители и т. д.», – постановил издать указ об иммунитете, которым всех епископов кафедры Паризиев лишил бы этого основания. Святой ум даже предвидел, что Святая и Апостольская Римская Церковь в последующем согласится с иммунитетом, или свободой, монастырей. Ибо сам блаженный папа Григорий[383] в последующем это установил и утвердил своими декретами. Эта же жалованная грамота иммунитета такова.
Жалованная грамота[384] святого Германа, епископа Паризиев, об иммунитете киновии господина Винсента от всякого подчинения прелатам.
Грешный Герман господам апостольским мужам святым братьям во Христе всем будущим епископам города Паризии, которые сподобятся благодати Божьей и будут одарены сопричастием небесному.
Всем хорошо известно, насколько щедр был к монастырям и церквам, также и к мужам, боящимся Бога, светлой памяти прославленный король Хильдеберт. Его величайшая милость многим пожаловала щедрые благодеяния, нам же – твердые гарантии иммунитета от повинностей. Ибо считая, что, поскольку он откладывает себе то преходящее, что должно быть причислено к его заслугам, гораздо большее ему будет дано Богом: что если он из-за любви к Богу основывает церкви и храмы и поддерживает в нужде убогих, то малое дает за великое и за земное будет удостоен небесного. Поэтому, думая о своем погребении, и нам поручил выполнять некоторые свои решения, сделав уступки относительно этих решений. Так вот, этот славный государь построил в Паризиях единую базилику во славу святого Креста, Господина Винсента и других святых и распорядился похоронить его там. Также постановил, чтобы мы пользовались щедростью его благодеяний, основываясь на рукописи его завещания, и установил условия этого пользования.
Но поскольку рукопись завещания находится во власти человеческого преходящего и некоторые в своем лукавстве стремятся к тому, чтобы не было ему дано вечное блаженство и чтобы написанное не было исполнено, также чтобы аббат и конгрегация не получили завещанного и погибли от нужды в одежде и пропитании, память о нем воззвала меня и в любви к нему устрашила меня эта опасность, также и чувство благодарности и преданности. В то время, когда он был жив после Бога, были у нас иммунитет и безопасность, мир и покой, также и полное обособление от мирских дел.
При нынешних же обстоятельствах мы, думая о его благочестии, также и других королей[385], хочем, чтобы привязанность вашей братской любви была согласна с нами в том, чтобы почитание этого известнейшего святого места и память упомянутого славного государя сияла в этом месте во все времена нашей эпохи. Пусть сам монастырь имеет аббата из собственной конгрегации, который через преемство пусть имеет попечение об этой обители, находясь под властью королей. И пусть всякий епископ Паризиев будет отчужден от этой обители так, что впредь да не будет у него никакой власти в отношении чего-либо, относящегося к самой обители. Одновременно и постановляем, чтобы не решился войти в обитель никакой митрополит либо его суфраган для того, чтобы кого-либо возвести в сан, если только войдет по приглашению аббата этой обители, чтобы совершить святое таинство, или освятить церкви, или благословить клириков и монахов. От этих обязанностей он не может отказаться никоим образом. В остальном же постановляю, предлагаю, заклинаю, чтобы все, что будет дано или предоставлено с настоящего момента в отношении фисков, поместий, полей, золота или серебра, обитель имела в полном объеме как в мои времена, так и во времена моих преемников – епископов, сидящих на кафедре Паризиев, также и боящихся Бога правителей народа этого города. Также этой грамотой об иммунитете и цессии постановляю, чтобы моя базилика, упомянутая выше[386], оставалась без обязательств относительно своих действий[387]. И поскольку ранее не было такого обычая и это мне только дозволено королями и государями, я решил не обходить того, чтобы испросить согласия вашего благочестия с написанным мной. Поэтому прошу, чтобы все было утверждено и подтверждено через вас, с тем чтобы впредь было законным.
380
Здесь Хариберт, брат Дагоберта, похороненный в Блавии в базилике святого Романа (фр. Basilique Saint-Romain de Blaye), ошибочно принят за Хариберта, сына Ингунды и Хлотаря, похороненного в Паризиях. См. (III), стр. 66, прим. (a).
384
Впервые документ был опубликован и прокомментирован Якобом Бреулием в издании (XII): Libri Quinque de Gestis Francorum. Parisiis. 1602.
Вопрос о подлинности документа был предметом жарких споров. С аргументами спорщиков можно познакомиться по изданиям: (XLVIII), (XLIX), (L).
385
… также и других королей … – В подлиннике: et caeterorum Regum velle stabiliri conantes. Как переводить, не знаю.
387
… оставалась без обязательств относительно своих действий … – В подлиннике: … sine gestorum obligatione manere. Якоб Бреулий трактует эту фразу так, что церковь святого Креста и святого Винсента не должна отчитываться о своих действиях перед епископом. См. (XII), стр. 78.