Тогда австразийцы, помня, что были привлечены к участию в войне обещанием обогащения за счет врагов, стали бранить Сигиберта, требуя, чтобы тот выполнил обещанное, говоря, что ему следует либо выдать жалование из собственных средств, либо указать общественное имущество врагов, которым бы они обогатились. Жалуются, что пока короли между собой торгуются о вражде или мире, они между тем считаются за наемников, первых для опасностей, последних для почестей и наград. Утверждают, что не хотят выдвигать никакой жалобы на какую-либо несправедливость со стороны Гунтрамна, с которым Сигиберт утвердил союз справедливым договором, но что все испытывают ненависть к Хильперику, вспоминая старую вражду; что он один из всех, чья жизнь всем в тягость, смерть – в радость. И вот Сигиберт, принужденный этими уговорами своих людей, решил воевать с братом, который, ни о чем таком не тревожась, большую часть войска распустил по зимним квартирам. Получив известие о преследовании со стороны брата, сам с немногочисленной конницей укрылся в городе Торнаке. Следуя за ним по пятам, Сигиберт вошел в город Паризии. Выйдя ему навстречу, святой епископ Герман говорит: «Если ты, кровожадный, жаждешь пролить кровь брата, то согласно изречению Псалмопевца познаешь, что та яма, которую готовишь брату, была приготовлена для тебя, и будешь зваться братоубийцей. Ведь даже сам замысел не избегнет наказания». Пренебрегая этим как сказанным епископом, сочувствующим партии брата, Сигиберт вознамерился довести задуманное до конца. И прибыв в поместье, название которому Викториак[437], встретил там сильный отряд нейстрийцев из королевства Хильперика, по их виду желающих сдаться ему. Они, увидев короля, один за другим подходя к нему, отдают себя в его власть. И не осталось с Хильпериком никого из герцогов или знатных людей королевства франков, за исключением Ансоальда, который предпочел быть связанным с судьбой короля даже в трудных обстоятельствах, чем слыть или быть предателем, нарушив данную клятву верности. Итак, Сигиберт, имея столькие отряды воинов, подчинил своей власти все города королевства Хильперика. Затем, подойдя к городу, имя которому Торнак, окружил брата осадой. Тот, видя, что тесним, оставался в нерешительности, не зная, что предпринять, каким путем освободить от опасности супругу и детей, которых, придя в город, привел с собой. Но женщина, в хитростях гораздо более искусная, чем муж, подговаривает двух воинов, которым отвага придала презрение к смерти. Их побуждает и уговаривает, чтобы подошли к Сигиберту и, притворившись, что поклоняются ему как своему господину, убили его. Если они это исполнят, обещает, что оставшимся в живых даст награду, мертвым же – достойное погребение, а также подношения к святым местам за прощение такого преступления. Те не мешкая выполняют приказ: выйдя из города, идут в лагерь врагов. Ничего в этой войне не выходило из города для врага, более ужасного, ничего, более дерзкого, чем эти воины. Ибо, прорвавшись в окружение врагов, не дрогнули, не отступились, но, пребывая, словно среди своих близких сотоварищей, решили возвращаться назад не раньше, чем предадут короля ужаснейшей смерти, окружив его со всех сторон и поразив его тело кинжалами. Тотчас в лагере всюду поднимается крик и возникает скорбь, когда всем было дано знать, что Сигиберт мертв. Бросаются, стало быть, совершая нападение на убийц, легко убивают, изрубив на куски, двух воинов. Когда Хильперик страшился выйти и не знал, что случилось, к нему подошла супруга Фредегунда. Как только узнал, что брат погиб, воскрес душой, словно из мертвых, к надежде на жизнь и благополучие. На следующий день, выйдя из города, когда к его милости вернулись нейстрийцы, которые отпали от него к Сигиберту, приказал похоронить тело брата в поместьи, имя которому Ламбр[438]. В последующем оно было поднято верными людьми и захоронено в церкви святого Медарда в Свессионе рядом с отцом Хлотарем. Правил же он тринадцать лет.