Девочка не поняла слов, хотя почувствовала, что они стали сверяться в базе языковых шаблонов. Использование Внутренней энергии стабилизировало её состояние и позволило частично пользоваться базой данных, загруженной в мозг. Чем больше она будет слушать новый язык, видеть реакцию на эти слова и действия, сопровождаемые ими, тем быстрее станет понимать его и сможет говорить на нём. Всё-таки в её памяти имелись все языки и диалекты её мира, в том числе те, что не использовались в общении, но были расшифрованы. С другой стороны, сейчас понимание языка было не нужно, она и так могла предположить, что гость делал. Он хотел взорвать это место, возможно, даже именно саркофаг, но, подходя к нему, увидел, что тот открыт, и испугался, из-за чего и стал произносить нечто похожее по интонации на молитву…
— Мои глаза… Блин!
Девочка вышла на открытое место, поскольку вторженец заметил и её. Дело было в её глазах, точнее, в красных радужках, которые слабо светились во время использования Внутренней энергии, но в такой темноте, где источниками света были лишь несколько свечей и свет у входа, стали очень заметны.
Тембр и интонация голоса говорили о том, что существо начало паниковать, возможно, даже началась истерика от сильного испуга. Оттого следующие действия её не испугали, но и не обрадовали. Вторженец выстрелил из пистолета. Из-за облака дыма от сгоревшего пороха Юна не поняла, куда он целился. Она лишь выставила перед собой лезвие рапиры, пуля срикошетила от стенки саркофага и продырявила один из мониторов. Противник не медлил, отбросив оружие, которое всё равно не успел бы перезарядить, и вытащил из сумки новое. Это оказалась телескопическая электро-шоковая дубинка, которую он тут же разложил и с криком бросился в атаку.
Подняв рапиру, Юна приготовилась отразить атаку человека, в чём была уверена. Его оружие выглядело старым и потёртым, но работало, по нему шли разряды тока. Характеристики были известны, так как его использовали силы правопорядка Федерации, что не сильно обрадовало девочку. Сам факт наличия здесь этого устройства её не радовал, хотя бы потому, что оно просто не должно было находиться во внешнем мире, ведь тогда существовала вероятность, что прошло недостаточно времени. Пропустив удар прыжком в сторону, она дождалась, пока противник ударит об пол, и нанесла свой по его рукам боковой стороной лезвия. Противник закричал, отступая, запнулся и упал на спину с громким грохотом и эхом, разнёсшимся по помещению.
— Зачем ты это делаешь? — крикнула девочка, встав в боевую стойку вновь. Без источника энергии её рапира оставалось обычным, очень прочным холодным оружием, а её нынешняя слабость не позволяли рубить металл и пробить металлические части скафандра.
— Д-де-емон, — удалось понять из слов противника, который, скорее всего, тоже не понимал её, но имел собственное представление о том, кто она.
— Я не… Стой! — Юна бросилась к нему, так как враг вытащил из лампы свечу и поджёг фитиль. Следом он вытащил откуда-то нож и, встав, бросился в атаку, что-то крича и пытаясь выиграть время. Противница не собиралась умирать здесь вот так и со злостью проговорила, двинувшись навстречу: — Убью…
Раздался хлопок, исследователь на половине пути упал на пол, всё с тем же грохотом, который оказался даже громче, чем звук выстрела. Он попытался схватить её за ногу, но не успел и, простонав, умер. Девочка уже поняла, что в хранилище новые гости, которых она не почувствовала из-за своего состояния, но эта проблема пока не была главной угрозой. Она прыгнула вперёд и перерубила фитиль до того, как он достиг динамита. Юна выдернула остатки из шашек и выпрямилась. Раздались щелчки, напомнившее ей взведение оружия, что не предвещало ничего хорошего.
Глубоко вдохнув, обернулась и произнесла:
— Да ладно? Вы, блин, издеваетесь, да?
Перед ней стояли люди, слишком много для того, чтобы думать, что в этом мире их мало или что он не человеческий. Во всяком случае, эта раса в нём точно присутствует и играет не последнюю роль. Их было семеро. Одна женщина и шесть мужчин, один из которых был мальчиком лет десяти, а остальные, из-за одинакового вооружения и формы, походили на военных. Девушка носила штаны и рубашку, поверх которых серый плащ, на ногах были сапоги. На плече висела сумка, из которой торчали кисточки и свитки пергамента. Мальчик отличался от неё более богатой одеждой, принадлежавшей к тому же периоду, не броской, но выделявшейся аккуратностью и хорошей работой. Штаны, рубашка и безрукавка, накинутая поверх неё, были позолоченными, туфли вычищены до блеска.
Остальные явно были солдатами, по крайней мере, они целились в Юну из мушкетов, которые уже были взведены. Один из них походил на офицера, у него на плечах имелись погоны жёлтого цвета, а в руке был пистолет, из ствола которого шёл дымок. Этот человек казался самым старшим из присутствующих, хотя его форма отличалась от остальных наличием аксельбантов на груди, погон и красного кушака. За ним находился пояс, на котором висели ножны с мечом, туда же затыкалось огнестрельное оружие; висел небольшой подсумок. Солдаты носили такие же чёрные мундиры, на воротнике которых имелись какие-то знаки различия, с красным нагрудником, на котором были золотые застёжки по обеим сторонам; на ногах были чёрные сапоги, а на голове — такие же чёрные треуголки. Каждый держал в руках мушкет с прикреплённым на ствол штыком, а сбоку в ножнах висела сабля. На другом боку висел подсумок, где находилось всё необходимое для снаряжения оружия. И то, и другое крепилось ремнями, скрещёнными на груди и перекинутыми через плечи. По центру была застёжка золотого цвета с нанесёнными на неё узорами.
Вообще Юну больше беспокоил не сам факт наличия людей в этом мире и не детали их одежды, а то, что на неё смотрели четыре ствола. В прошлом она бы посмеялась над этой картиной, но сейчас уже начинала чувствовать появление слабости и не смогла бы сдержать общую атаку. Судя по форме и поведению, эти противники были подготовленным боевым подразделением, что не предвещало ничего хорошего. Офицер уже пристрелил человека в скафандре, и, не став перезаряжать, он вытащил саблю и направил остриё в её сторону с угрожающим видом. Девочка опустила своё оружие, коснувшись остриём пола, чтобы у новых гостей не было лишних причин стрелять.
«Что-то их форма слишком выделяется золотыми украшениями, как будто парадная. Если, конечно, золото в этом мире не валяется под ногами… Но тогда его использовали бы ещё чаще или не считали ценным, да и позолота — это же не…» — подумала Юна, отвлёкшись на просмотр базы данных. В древние времена её мира парадная военная форма считалась повседневной, и солдаты воевали в ней. Мотнув головой, она прислушалась к разговору офицера и мальчика.
Последний был примерно её нынешнего возраста, лет десяти. Сказав, что-то как можно громче, он встал перед солдатами, разведя руки в стороны. Они не сразу, но убрали мушкеты стволами вверх. Правда, сделали они это скорее не из-за слов, а потому что после мальчик обернулся и пошёл к своей сверстнице. Похоже, его не беспокоила рапира в её руках и то, что они друг друга не знали. Офицер проговорил что-то недовольно, попытавшись остановить его, но не успел. Не успела и девочка, просто замерев от шока, когда её обняли. Она даже выронила рапиру, вздрогнув.
«Спокойно. Спокойно… Он, по крайней мере, не один из тех чинуш, что делали так во время вручения наград, чтобы полапать красивую девушку. Но что это всё значит? Он меня совсем не боится? А эти почему не изрешетили меня в спину? Почему офицер с пистолетом выстрелил не в меня, не промахнулся же… Почему тот аквалангист хотел меня убить и взорвать хранилище, как будто знал что-то. Что за хрень?» — подумала девочка и внезапно кое-что вспомнила, даже без доступа в базу данных.