- Я помогу тебе, А Фань, - доброжелательно улыбнулся Сяо Фу, и, подцепив палочками кусок филе карпа, плюхнул его в плошку риса перед мальчиком. Проделав то же самое с рассыпчатым ломтем свинины, красноватой от соуса, он кивнул ему:
- Ешь. Не нужно стесняться.
Тот зачарованно кивнул, и, сцапав пару столовых принадлежностей, погрузил их в рис. Великого напряжения силы воли стоило ему удержаться от того, чтобы подхватить свою миску, и начать судорожно запихивать в себя еду. Он подцепил палочками горсть риса с несколькими кусочками мяса, и, отправив их в рот, принялся аккуратно пережевывать. Слезы едва не навернулись ему на глаза, настолько вкусным показалось мальчику это кушанье, тающее на языке, насыщенное мясным соком, и отдающее приятной сладостью.
- Похоже, в твоем госте присутствует еще и понимание кулинарии, Сяо-младший, - с добродушной иронией произнес старик. - Он уплетает эту “тушеную свинину Дун-по” так, словно она - персики из сада Сиванму[2].
- Старый Лянь отлично справился с готовкой сегодня, - ответил отец Сяо Фу, благожелательно жмурясь. - Не желаешь попробовать, старый друг?
- Не откажусь, Хаошуан, - кивнул старик.
- Позвольте помочь вам, мудрец[3], - поспешно сказал младший Сяо, отрываясь от своего блюда и подкладывая кусочки в миску старца. Тот благодарно кивнул, берясь за палочки.
Некоторое время все увлеченно жевали - не только для измученного продолжительным голодом и уже долгое время питавшегося краденным и подачками Ван Фаня этот обед был праздником желудка. Старший Сяо, господин Хаошуан, был прав - его повару удались сегодняшние блюда.
Юный бродяжка с сожалением отложил палочки первым - его живот чувствовался доверху наполненным бурдюком. Пища со стола семейства Сяо оказалась не только потрясающе вкусной, но и сытной - как бы ни хотел мальчик опустошить свою миску, она даже не показала дна.
- Выпей-ка воды, - любезно предложил ему Сяо Хаошуан, кивнув на стоящий на столе кувшин, и мальчик, поблагодарив, наполнил стоящую рядом с ним пиалу.
- Не окажешь ли мне услугу, малыш? - продолжил хозяин Дома Музыки и Меча, когда Ван Фань утолил жажду. - Я сейчас пропою куплет, а ты повторишь за мной, - прочистив горло, он спел несколько тактов простенькой мелодии. Его голос, сильный и чистый, разнесся над внутренним двором, всколыхнув вечернюю тишину. Мальчик, с некоторым удивлением, выполнил просьбу, старательно повторив услышанные ноты. Старший Сяо удовлетворенно покивал.
- Что скажешь, мудрец? - обратился он к старику, с интересом оглядывающему Ван Фаня.
- Скажу, что воля небес порой ведет нас причудливыми путями, - огладил длинную бороду тот. Сяо Хаошуан согласно кивнул, и обратился к сыну:
- Развлеки своего гостя, Фу-эр[4], я желаю побеседовать с уважаемым Уся-цзы.
- Да, отец, - кивнул тот, и встал из-за стола. - Пойдем, младший брат, я покажу тебе мой дом.
Сяо Фу успел показать Ван Фаню многое. Они увидели тренировочную залу особняка, уставленную стойками с оружием и, как ни странно, музыкальными инструментами; посетили конюшню, где мальчик с восторгом наблюдал огромного, до синевы черного, и очень злого жеребца, принадлежащего Сяо Хаошуану; осмотрели коллекцию циней Сяо Фу, и его тренировочные мечи. Они как раз беседовали о близких любому мужчине вещах - оружии и его применении, - когда вежливо постучавший в дверь слуга пригласил их пройти во внутренний двор - Сяо-старший захотел увидеть сына и его гостя. Вскоре, они стояли перед так и не вышедшими из-за стола старым мудрецом и хозяином Дома Музыки и Меча. Обеденные блюда исчезли со стола, замененные чайным прибором.
- Подойди-ка поближе, малыш, - обратился к Ван Фаню Уся-цзы. Тот, окончательно расслабившийся, и успокоенный доброжелательностью и гостеприимством семьи Сяо, приблизился без сомнений. Старик аккуратно взял его за запястье, и через несколько секунд отпустил, довольно улыбаясь.
- Я хочу пригласить тебя погостить в моей долине Сяояо, А Фань, - обратился он к мальчику. - Примешь ли ты мое приглашение?
- Беззаботная Долина[5]? - недоуменно ответил вопросом юный бродяжка. Его вконец огорошили как дождем пролившаяся на него удача, так и нежданная доброжелательность богатого и, несомненно, могущественного семейства, и от этого он потерял всякую осторожность. - Это название гостиницы?
Реакция на его вопрос несколько отрезвила мальчика - все трое присутствующих уставились на него с удивлением, приправленным иными эмоциями: сконфуженностью у Сяо Фу, тенью негодования у его отца, и весельем у старца Уся-цзы.