По этому поводу въ народѣ говорили, что гробъ св. Петра ночью ископаша и обрѣтоша мощи его и людямъ не явиша, но ларецъ поставиша возлѣ Іонина гроба, гдѣ нынѣ митр. Филиппъ лежитъ, и лобзаша его всѣ приходящіе. Однако неизвѣстно было, тутъ ли были мощи или нѣтъ. Если вправду онѣ были туть, то нельзя было не подивиться, что такого Чудотворца положили здѣсь столь безчестно и не вынесли его въ другой храмъ, ибо дѣлатели рабочіе поверхъ его ходятъ, а что ни есть отесковъ каменныхъ, то все на гробъ его падаетъ. Іону митрополита больше берегутъ! Иные говорили, что митрополитъ св. мощи Петра въ своей полати поставилъ. а для народа явилъ, что онѣ покоятся въ ларцѣ, возлѣ Іонина гроба, чтобы толпы народа въ полату не ходили. Записавшій эту народную молву лѣтописецъ присовокупляетъ, что Пахоміи Сербинъ въ своемъ Словѣ о житіи Чудотворца и обрѣтеніи его мощей написалъ, что въ тѣлѣ обрѣли Чудотворца, невѣрія ради людскаго, занеже кой только не въ тѣлѣ лежитъ, тотъ у нихъ не святъ, а того но помянутъ, яко кости наги источаютъ исцѣленія.
Съ такимъ вниманіемъ слѣдитъ Московскій народъ за всѣми порядками, какіе происходили въ новосозидаемомъ соборѣ.
Особый кіотъ для св. мощей Петра митр., какъ упомянуто, былъ устроенъ на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ впервые былъ погребенъ святитель, собственными руками устроившій себѣ гробницу.
Новая гробница была помѣщена только значительно выше прежней, такъ какъ помостъ въ новомъ зданіи построенъ былъ выше прежняго болѣе чѣмъ въ ростъ человѣка.
1-го іюля совершилось торжественное перенесеніе св. мощей Петра м. при служеніи митрополита, архіепископа, 4 епископовъ и всего священнаго собора и въ присутствіи вел. князя, его матери, сына, братьевъ, бояръ и множества народа. Тогда же установили въ этотъ день навсегда праздновать перенесеніе св. мощей.
Гробница въ это время была открыта и всѣмъ были видимы мощи святаго. Несмѣтныя толпы богомольцевъ тѣснились около гроба съ желаніемъ хотя бы только прикоснуться къ святынѣ.
Во время перенесенія мощей нѣкоторые видѣли, какъ леталъ высоко надъ гробомъ святаго бѣлый голубь до тѣхъ поръ, пока былъ открытъ гробъ, и затѣмъ исчезъ, когда были закрыты св. мощи. Литургію въ новомъ еще только начатомъ постройкою зданіи невозможно было служить и потому митрополитъ служилъ въ полатѣ, на своемъ дворѣ въ церкви РизъПоложенія; епископы служили въ Архангельскомъ соборѣ и въ другихъ храмахъ Кремля.
Вел. князь закончилъ всенародный Московскій праздникъ раздачею всему духовенству щедрой милостыни: и по всему городу во всѣ церкви священникамъ, монастырямъ и нищимъ; а затѣмъ начальному духовенству и всѣмъ боярамъ на своемъ дворѣ устроилъ пиръ: «всѣ ядоша и пиша».
Извѣстному тогда писателю житій Пахомію Сербину поручено было написать и канонъ перенесенію мощей Петра митр. и Слово о ею житіи, а также и канонъ Іонѣ митрополиту.
Незозможно было оставить св. мощи среди строящагося храма, среди повсюду лежащихъ каменныхъ отесковъ, и потому великій князь повелѣлъ на мѣстѣ будущаго алтаря построить временный деревянный храмъ во имя Успенія, приградивши къ нему и гробъ Петра Чуд., почему эта церковь впослѣдствіи именовалась что у Гроба. св. Петра.
Въ этомъ же деревяннонъ храмѣ совершилось потомъ и бракосочетаніе вел. князя съ царевною Софьею.
Въ то самое время, какъ выстроивался мало-по-малу новыйсоборъ, происходило и сватовство вел. князя съ царевною. Посланный за царевною Антонъ Фрязинъ прибылъ въ Римъ 23 мая, а 29 числа того же мѣсяца послѣдовало въ соборѣ обрѣтеніе мошей Московскихъ святителей.
Затѣмъ 14 числа іюня были обрѣтены и мощи св. Петра митр. и въ послѣдующіе дни включительно до 30 числа священство усердно готовилось къ торжественному. перенесенію святыни на уготовленное мѣсто. За шесть дней или за недѣлю до этого событія, именно 24 іюня, съ немалымъ торжествомъ отпущена была въ Москву и царевна Софья.
Въ концѣ іюля пришла въ Москву вѣсть, что Ордынскій царь Ахматъ со всею Ордою идетъ къ Алексину. Вел. князь въ тоть же часъ, на 2 часу дня, отслушавъ обѣдню и ничего даже и не вкусивъ, вборзѣ, двинулся съ полкомъ къ Коломнѣ, къ берегу, какъ тогда прозывалась рѣка Ока, за которой, дѣйствительно, разстилался степной океанъ-море. Другіе полки успѣли также собраться вовремя на этомъ берегу. Увидя множество Русскихъ полковъ, аки море колеблющихся, царь быстро побѣжалъ домой.
Царевна прибыла въ Москву уже въ ноябрѣ, 12 числа, въ четвергь. По всему пути отъ самаго Рима и до нашихъ городовъ Пскова и Новгорода вездѣ ее встрѣчали еъ великими почестями, какъ того требовалъ въ своихъ странахъ самъ Папа. Онъ отправилъ съ царевною большого посла Антонія Легатоса и далъ ему честь великую, которая заключалась въ томъ, что во время пути передъ нимъ несли крыжъ, — Латинскій крестъ. Такъ онъ шествовалъ по всѣмъ землямъ.
Первые Псковичи подивились этому Легатосу, замѣтивъ, что онъ былъ одѣтъ не по нашему чину, весь облаченъ въ червленое красное платье, имѣя на себѣ куколь червленъ, на головѣ обвитъ глухо какъ каптуръ Литовскій, только одно лицо видно; и нерстатицы на рукахъ, и въ нихъ и благословляетъ; и крестъ предъ нимъ съ Распятіемъ вылитымъ носятъ, на высокое древо взоткнуто вверхъ; святымъ иконамъ не поклоняется и креста на себѣ рукою не кладетъ.
Все это было не по нашему обычаю и чину.
Когда шествіе царевны было уже близко Москвы, вел. князю донесли, что идетъ Легатосъ и крыжъ передъ нимъ несутъ. Услыхавши это, вел. князь сталъ объ этомъ мыслити съ матерью своею и съ братьями и съ бояры. Одни совѣтовали не воспрещать Легатосу: какъ онъ идетъ, такъ пусть и идетъ. Другіе возстали противъ такой новины, говоря, что того не бывало въ нашей землѣ, не бывало, чтобы въ такой почести являлась Латынская вѣра. Учинилъ было такую новину Сидоръ, онъ и погибъ. Вел. князь предоставилъ рѣшить это дѣло митрополиту. Святитель далъ такой отвѣтъ: «Не можно тому быть! Не только въ городъ войти, но и приблизиться ему не подобаетъ. Если позволишь ему такъ учинить, то онъ въ вороты въ городъ, а я въ другія вороты изъ города выйду. Не достойно намъ того и слышать, не только видѣть, потому что возлюбившій и похвалившій чужую вѣру, тотъ всей своей вѣрѣ поругался».
Услышавъ такія рѣчи отъ первосвятителя, вел. князь послалъ къ Легату съ запрещеніемъ, чтобы не шелъ передъ нимь крыжъ. Легатъ сопротивлялся немного и исполнилъ волю вел. князя. Другой лѣтописецъ пэвѣствуетъ, что вел. князь послалъ съ этою цѣлью боярина Ѳедора Давыдовича съ повелѣніемъ — крыжъ, отнявши, въ сани положить. Бояринъ встрѣтилъ царевну за 15 верстъ и точно исполнилъ повелѣніе князя. Такъ твердо и крѣпко старая Москва отстаивала коренныя идеи своего существованія.
Какъ упомянуто, 12 ноября въ четвертокъ царевна съ Легатомъ прибыли въ городъ. Съ бракосочетаніемъ надо было торопиться. 14 ноября наставалъ Филипповъ постъ, поэтому въ тотъ же день 12 числа послѣдовало обрученіе, а на другой день 13 числа совершилось и бракосочетаніе въ новопостроенной деревянной церкви, среди сооружаемыхъ стѣнъ новаго собора.
Весною на слѣдующій 1473 г., въ Похвальную недѣлю, 5-ю Великаго поста, въ воскресенье, 4 апрѣля, въ Кремлѣ случился большой пожаръ. Загорѣлось у церкви Рождества Богородицы, на сѣняхъ у вел. княгини; по близкому сосѣдству загорѣлся и митрополичій дворъ и дворъ брата вел. князя Бориса Васил., и погорѣло много дворовъ по Троицкое подворье, по Богоявленье и по городскія житницы. Сгорѣлъ Житничій дворъ вел. князя, а большой жилой его дворъ едва отстояли, Выгорѣли и кровли на стѣнахъ Кремля и вся приправа городная.
Митрополитъ отъ пожара удалился за городъ въ монастырь Николы Стараго на Никольской. Когда пожаръ сталъ униматься, уже на разсвѣтѣ другого дня, 5 апр., онъ возвратился въ церковь Богородицы къ гробу Чуд. Петра и повелѣлъ пѣть молебенъ, обливаясь многими слезами.
Въ то время пришелъ къ нему и вел. князь и, видя его плачущаго, сталъ его утѣшать, думая, что онъ плачеть о своемъ пожарномъ разореніи. «Отче, господине!» говорилъ вел. князь, «не скорби. Такъ Богъ изволилъ. А что дворъ твой погорѣлъ, то я сколько хочешь хоромъ тебѣ дамъ, или какой запасъ погорѣлъ, то все у меня бери». А святитель послѣ многихъ слезъ сталъ изнемогать, тутъ же ослабѣла у него рука, потомъ нога, и сталъ просить вел. кнлзя отпустить его въ монастырь. Вел. ккязь не пожелалъ отпустить его въ дальній загородный монастырь, но помѣстилъ въ кремлевскомъ Троицкомъ Богоявленскомъ монастырѣ. Святитель, чувствуя приближеніе своей кончины, тотчасъ послалъ за своимъ духовникомъ, исповѣдался, причастился и соборовался масломъ.