Беотия и Коринф, а партия, господствовавшая в Спарте, стремилась теперь уже не к равновесию, а к своему господству в Греции. Зато соображения международного равновесия легли теперь в основу политики Беотии и Коринфа и вызвали неожиданное резкое изменение их позиции; в Беотии политическими правами продолжала пользоваться та же общественная группа — «тяжеловооруженные», — иными словами состоятельные землевладельцы; никаких изменений в политическом строе также не произошло. Тем не менее, руководителями стали сто-
ронники Афин и враги Спарты. Несмотря на протесты и угрозы Спарты, фиванцы дали убежище бежавшим из Афин политическим эмигрантам — демократам. Когда афиняне в 403 г., благодаря поддержке политической оппозиции
в Спарте, снова получили независимость, беотийцы сблизились с ними. Сходные события произошли и в Коринфе, и в 395 г. Афины, Беотия, Коринф и ряд других государств заключили военный союз и вступили в открытую борьбу со Спартой (Коринфская война); на стороне этого союза сражались и персы, обеспокоенные нарушением международного равновесия в пользу Спарты.
Спарта вышла из тяжелого положения только благодаря тому, что и теперь (как и раньше, в 412 г.) перетянула на свою сторону Персию, признав всех малоазийских греков сферой неограниченного персидского влияния. «Царский мир» 386 г.,
принятый на конгрессе в Сузах под давлением Персии, внешне представлял собой торжественное провозглашение принципов международного равновесия (все государства, малые и большие, совершенно независимы; всякого рода союзы государств воспрещаются; споры должны разрешаться мирным путем), но фактически этот мир привел к резкому нарушению международного равновесия в пользу Спарты: Спарта стала теперь
хозяйничать не только в Пелопоннесе, но и в средней Греции, и в Фессалии, и Халкидике: она стала производить олигархические перевороты, ставить в города свои гарнизоны. Такой переворот был произведен в Фивах в 383 г.
Это нарушение равновесия повело к новому сближению Афин с Фивами. На этот раз уже афиняне дали приют политическим эмигрантам из Фив и оказали военную помощь подготовлявшемуся революционному перевороту, происшедшему затем в 379 г. в Фивах. У власти здесь стала радикально-демократическая партия, принявшая полностью программу афинских демократов; в Беотии был введен централизованный демократический строй, копировавший афинские демократические порядки. Естественно, что оба государства тесно сблизились между собой для борьбы с всемогущей Спартой: Фивы вошли
во Второй Афинский морской союз, организованный для борьбы со Спартой.
Фивы быстро усилились: они не только восстановили Беотийский союз на базе демократической централизации, но и присоединили к союзу Платеи, хотя и населенные беотийцами, но экономически тяготевшие к Афинам; жители Платей были изгнаны, а Афины дали им приют. Фиванцы совершили такхе-опустошительный поход на дружественную Афинам Фокиду и подчинили ее своему влиянию. Вся средняя Греция, входившая во Второй Афинский морской союз, постепенно становилась фактически сферой влияния Беотии. Несмотря на близкую дружбу афинян с фиванцами и одинаковый политический
строй, афиняне чувствовали, что международному равновесию снова стала угрожать серьезная опасность, на этот раз со стороны Фив.
Поэтому по почину Афин между воюющими со Спартой греческими государствами снова начинается агитация за мир со Спартой на основе «Царского мира» 386 г. Этот общегреческий мир и был заключен в 371 г. на конгрессе в Спарте; из него исключены были только Фивы, так как они отказывались распустить Беотийский союз, что, по мнению спартанцев, было нарушением «Царского мира». Спарта стала готовиться к карательному походу на Беотию.
Мирный договор между Афинами и Спартой следует рассматривать скорее как превентивную меру, чем как акт, враждебный Фивам; в демократических массах Афин и среди радикальных общественных деятелей симпатии к Фивам были еще достаточно сильны; с другой стороны, спартанцы и теперь, как и прежде, пользовались заслуженным недоверием во всех слоях афинского общества, а в народных массах и радикальных кругах к ним продолжали относиться со страхом и ненавистью (это видно из речи Автокла на конгрессе в Спарте).