И, наконец, Исократ, которого никак уже нельзя заподозрить в недоброжелательстве к Македонии Филиппа, в сочинении «Филипп» (§ 107—108) противопоставляет эллинов македонянам, доказывая, что монархический образ правления совершенно чужд эллинам, но подходит для македонян.
Пытались еще доказать, что македонский язык — одно из наречий греческого языка, но сторонники этих взглядов потерпели крах — остатки македонского языка так существенно отличаются от греческого, что нельзя без натяжки признать его греческим.[327] В этом отношении интересно свидетельство Курция Руфа в его «Истории Александра». Здесь Александр обвиняет Филота в том, что он говорит не по-македонски, а по-гречески, пренебрегая родным языком.
Другие выдвигали на первый план общественный строй Македонии, который чрезвычайно сходен со строем гомеровской Греции. Поэтому они утверждали, что македоняне не только греки, но и самые древние и самые чистокровные греки, ибо они одни сохранили старинное гомеровское устройство, а другие греки его исказили.
Какие же черты в македонском государственном устройстве сходны с гомеровскими? Прежде всего патриархальная царская власть. Царь является первым из аристократов (basileutatos); он — судья, администратор и военачальник, так же как в гомеровской Греции. Он сам участвует в боях, сражаясь в первых рядах. Ближайшие к нему аристократы называются «гетерами», товарищами. Это название имеется и у Гомера.
Наконец, в Македонии еще сохранились следы военной демократии: большое значение здесь имеет общая сходка войска; она решает вопрос о казнях за преступления, вопросы о войне и даже вопросы престолонаследия. Все это чрезвычайно напоминает Гомера; следовательно, македоняне — греки.
Но, разумеется, этот вывод совершенно произвольный, так как не доказано, что гомеровское общество было каким-то своеобразным изолированным обществом. Энгельс в книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» доказал на материале Моргана, что это — типовое явление, что мы можем найти целый ряд параллелей у современных первобытных народов, например у народов Америки. Такое сходство только показывает, что македонский народ продолжал долгое время сохранять пережитки того первобытнообщинного строя, который был у греков во времена Гомера: в странах Балканского полуострова происходила быстрая экономическая ломка, тогда как в Македонии, в стране, лежащей далеко от торговых путей, в глубине материка, законсервировалось на более продолжительное время старинное устройство.
Что касается слова «гетеры» (hetairoi), то мы совершенно не знаем, как этот аристократический круг назывался по-македонски. Мы имеем, очевидно, только перевод на греческий язык. Правящая аристократия в эпоху Филиппа уже давно говорила на греческом языке и для перевода македонского слова использовала соответствующий старинный термин, который бытовал в греческой литературе со времени Гомера.[328]
Македония до Филиппа. Эллинизация Македонии
Самые ранние сведения о Македонии, содержащиеся у греческих историков, относятся ко времени правления царя Александра Филэллина (приблизительно 495—445). Македония этого времени представляла собой государство с характерными пережитками первобытнообщинного строя. Эти пережитки были столь значительными, что отдельные племена Верхней Македонии (элимиоты, линкестийцы и др.) сохраняли относительную независимость (имели даже своих царей и подчинялись македонскому царю только как военачальнику).[329] Таким же пережитком была большая роль народного собрания — вооруженного войска — имевшего также и судебные функции.[330] На более высокой стадии развития стояла, однако, Нижняя Македония, на которую главным образом и опирались македонские цари.
Главным занятием населения было скотоводство и земледелие. Арриан (Анабасис Александра. VII, 9, 2) передает нам речь Александра Великого, обращенную к восставшим воинам; здесь дано такое изображение Македонии до Филиппа II: «Филипп, застав вас бедными кочевниками, в большинстве своем одетыми в шкуры, пасущими на горах немногочисленных овец и притом терпящими поражения от иллирийцев, дал вам вместо шкур плащи, свел вас с гор в равнины и сделал вас городскими жителями».
При Александре I Филэллине значение царской власти в Македонии усиливается. Александр энергично борется с фракийцами и захватывает ряд областей. Об усилении царской власти свидетельствует и то, что при Александре впервые выпускаются монеты с именем общемакедонского царя. При этом же царе начинается эллинизация правящей верхушки, достигшая полного завершения во время Филиппа II и Александра Великого. В Греко-персидских войнах македоняне входили в состав персидского войска (Геродот. VII, 185).
327
Характерно, что македонский язык считают греческим только немецкие историки, тогда как немецкие лингвисты (например, К. О. Мюллер, А. Тумб, П Кречмер; О. Гофман с его резко шовинистической позицией представляет собой исключение), будучи более компетентными в этом деле, считают этот язык не греческим. В самом деле, характерным отличием всех греческих диалектов является переход древнего dh в th (см. ч. I, с. 41), между тем как в македонском языке dh переходит не в th, а в d. Ср. также: Державин Н. С. История Болгарии. Т. 1. М.; Л., 1945. С. 59.
328
Вдобавок и термин «гетеры» в Македонии до Филиппа обозначал, по всей вероятности, вовсе не знать, а личных приближенных царя: так назывались, например, афиняне Еврипид и Агафон при Архелае, ряд людей из Фессалии и других частей Греции и т д.