Никаких укрепленных поселений эти пришедшие племена в большинстве случаев не строили. Они расселялись в ряде небольших открытых поселков (komai). Земля распределялась между родами или семьями пришельцев на равные участки по жребию; поэтому отдельные участки и носили название клеров, т. е. жребиев. Эти участки предоставлялись отдельным семьям лишь на время; принадлежали они общине. Время от времени происходил передел этих участков (anadasmos).[45] Эти переделы остались в памяти народа до классического времени и наряду с «отменой долгов» (лозунг, также восходящий к старинному запрещению взимать проценты) стали главным лозунгом греческих революционных партий начиная с VI в. Только вожди племени и храмы богов получали без жребия в собственность особо хорошие и плодородные участки (temene). Переделы вызывались прибытием новых поселенцев или рождением новых граждан, которых надо было также снабдить наделом, а это можно было осуществить только при систематических переделах земли.
Ряд мест из «Илиады» и «Одиссеи» показывают, что певцы поэм сохранили еще воспоминания не только о переделах, но и о коллективной обработке земли. Предпринятая с тенденциозной целью модернизаторская попытка Р. Пельмана перетолковать эти места в смысле частной собственности на землю не убедительна. Вот эти места («Илиада», кн. XII):
Далее на щите Ахилла, описанном в XVIII кн. «Илиады», противопоставлены друг другу, с одной стороны, общая пашня, обрабатываемая сообща общинниками-земледельцами (aroteres; когда они приходят к концу борозды, их угощает «муж» — очевидно, общинный виночерпий); с другой — «теменос басилея» (temenos basileion), где работают наемники (errthoi), а за их работой надзирает басилей со скипетром.[47]
Племя устраивало регулярно общенародные собрания на каком-нибудь открытом месте. В дни собраний здесь появлялись палатки и другие временные сооружения, которые затем сносились, и место снова становилось пустым. Это собрание имело значительную власть и активно контролировало действия правителя. Впрочем, такое собрание решало лишь вопросы войны и мира и другие наиболее важные дела. Все прочие дела решались внутри родовых группировок. В отношения этих группировок между собой племя, как целое, обычно не вмешивалось: между ними могла существовать кровавая месть, и они могли вести между собой войны.
Для этой раннегомеровской эпохи характерен тот существовавший с очень древних времен патриархальный родовой строй, пережитки которого Энгельс отметил в общественных учреждениях классической Греции.[48] Эти пережитки следующие:
1) Особые религиозные празднества в отдельных родах и культ определенного бога, которого считают родоначальником данного рода. Значительная часть родов, как знатных, так и незнатных, не только представляла собой патриархальный союз родственных по крови людей (так было и впоследствии), но и возводила себя к определенному родоначальнику.
2) Общее место погребения членов рода (например, родовая усыпальница Филаидов и т. д.). Этот вопрос неясностей не содержит, и мы на нем останавливаться не будем.
3) Право взаимного наследования. Еще в V—IV вв. продавать и дарить землю можно было только при отсутствии сыновей, а если наследницей была дочь («эпиклера»), а сыновей не было, то ее выдавали замуж в принудительном порядке за члена ее же рода для того, чтобы имущество не ушло из рода. Наследовать имущество могли только члены рода или лица, усыновленные членами рода и искусственно включенные в род. Так как продажа и дарение земли лицами, не имеющими наследников, впервые были разрешены Солоном в начале VI в., то можно с уверенностью утверждать, что до Солона земля должна была оставаться внутри рода. В государствах с олигархическим строем это правило сохранилось еще дольше. «В олигархиях... земельные участки наследуются не по дарению, а по родам» (Аристотель).
4) Обязательство взаимной помощи, защиты и вооруженной поддержки всех членов в случае насилия над одним из его членов, т. е. обычай родовой кровавой мести. Так, в «Илиаде» (XIII, 465) Деифоб требует, чтобы Эней сразил Идоменея, убившего его зятя Алкафоя:
45
Еще в начале V в. в одной локрийской надписи предусматривается общий передел даже земель, находящихся под садовыми культурами, в случае прибытия новых поселенцев (в этом случае в передел вступает половина всей земли, находящейся под этими культурами); очевидно, для передела земли, находящейся под хлебными культурами, не существовало даже таких ограничений. В другой надписи из Черной Керкиры (Далмация), относящейся уже к IV в., при устройстве колонии особо оговаривается запрещение передела земли в будущем; очевидно, это было до сих пор обычным явлением; впрочем, как можно заключить из контекста надписи, запрещение передела относится лишь к определенной части земли. На Крите огромные пространства обрабатываемой общинной земли сохранились до позднего времени.
46
Т. е. общинном. Если бы речь шла о споре между братьями-наследниками, об этом было бы так или иначе сказано.
47
Различные виды землепользования могут восходить к разным слоям •гомеровских поэм и, следовательно, к разным эпохам, но могут, возникнув в различное время, затем сосуществовать (см.: Ковалевский М. М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. СПб., 1895. С. 126 сл. — На эти страницы книги М. М. Ковалевского ссылается и Энгельс в «Происхождении семьи...»). Так, в Пенджабе мы находим в одно и то же время «и нераздельное владение с совместной эксплуатацией, и выросшую на ее развалинах сельскую соседскую семью с пожизненными неравными наделами, и сравнительно недавно образовавшуюся общину с периодическими переделами» (с. 130) и т. п.
48
Разбор этих указаний Энгельса с соответствующими иллюстрациями в книге Е.Г. Кагарова (Кагаров Е. Г. Пережитки первобытного коммунизма в общественном строе древних греков. М., 1934. С. 8 сл )