Артузов считал, что Управление не обеспечило закрепление за собой кадров агентурных работников. Опытные разведчики, выросшие на агентурной работе, возвращаясь в СССР после нескольких лет проживания в другой стране, сталкивались с очень тяжелыми условиями и жизни, и работы. Управление не могло предоставить возвращающимся сотрудникам ни приличного жилья, ни хорошего денежного содержания. Окончить академию и получить высшее военное образование, что очень содействовало продвижению по служебной лестнице, вернувшиеся разведчиков тоже не могли. Время было тревожное, квалифицированных кадров с опытом зарубежной работы мало, и поэтому долго их в Советском Союзе не держали. После короткого отдыха и переподготовки снова отправляли за рубеж. В таком режиме работали тогда и разведчики Разведупра, и разведчики ИНО ОГПУ.
Не удивительно, что такие условия жизни и такой режим работы устраивал не всех. Кто-то покорно нес свой крест, кто-то пытался вырваться и уйти. Некоторым это удавалось. А поскольку нелегальная агентурная работа очень способствовала быстрому общему развитию разведчиков, то уходили они, как правило, на хорошо оплачиваемую и выгодную работу и делали вне Разведупра неплохую карьеру. В докладе Сталину Артузов упоминает несколько фамилий сотрудников Управления, покинувших военную разведку. И.Зильберт стал начальником научно-исследовательского института военно-воздушных сил РККА, А.Тылтынь - командиром механизированной бригады, В.Горев - помощником командующего бронетанковых войск ЛВО, В.Коханский - командиром особой авиабригады. В докладе предлагалось хотя бы некоторую часть утерянных кадров вернуть на агентурную работу.
Серьезные претензии Артузов предъявил и к подготовке иностранных коммунистов, привлекаемых Управлением для агентурной работы. Как правило, их отличали болтливость, отсутствие навыков конспирации, невыполнение требований Управления. Вот один из характерных случаев, который приводится в докладе. Посланный в Париж в качестве отдельного резидента немецкий коммунист, встретил там знакомого венгерского коммуниста, географа Шандора Радо, и рассказал ему все о своей работе, а также назвал человека, выходящего с ним на связь. Узнав об этом, начальник Управления приказал освободить резидента от всех заданий и разорвать с ним контакт. Знаменитый теперь Радо тоже разоткровенничался с парижским резидентом о своей работе на советскую разведку, в том числе и о секретной. Что выболтал Радо немецкому коммунисту, осталось тайной для руководства военной разведки. Поэтому его, к счастью, решили не отстранять, и Разведупр получил великолепную разведывательную группу «Дора».
В начале 30-х гг. Управление возобновило подготовку к активной разведке на случай войны, то есть к проведению партизанских и диверсионных действий в тылу будущих противников как на Западе, так и на Востоке [182] . Этой работой в Центре руководили Христофор Салнынь, а затем Хаджи Мамсуров и Гайк Туманян.
Для активных действий против западных противников отбирались люди из числа болгарских коммунистов, эмигрировавших из своей страны после провала восстания в апреле 1925 г. Так вот: эти люди сумели провалиться, еще до того, как приступили к работе. Как удалось выяснить Артузову, причинами провала в Австрии ( именно там находилась самая многочисленная колония болгарских эмигрантов) стало то, что болгары, вопреки запрету, по собственной инициативе, вели разведку. Другая причина провала заключалась в том, что опять-таки, невзирая на запреты, они продолжали заниматься партийной работой. Эмигранты состояли на учете в австрийской полиции, и возобновление партийной работы было достаточным поводом для начала арестов. Правда, на момент составления доклада, по данным агентуры ИНО, австрийская полиция обвиняла арестованных болгар только в коммунистической деятельности, а не на советскую разведку.
Для улучшения работы Управления Артузов предложил прекратить текучесть агентурных кадров. Для этого предполагалась простая мера - ввести особое положение о продвижении агентурных сотрудников по службе. Работа за кордоном приравнивалась к службе в действующей армии на фронте со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Предлагалось также разрешить агентам разведки учебу в военных академиях с годовыми перерывами для заграничной деятельности. Создавался особый жилой фонд для возвращавшихся из-за рубежа, улучшалось их материальное положение и денежное содержание. Все эти меры подействовали, и утечку опытных разведчиков из Управления удалось приостановить.
Наиболее серьезные предложения Артузова касались изменения структуры центрального аппарата Разведупра. Эта структура сложилась в середине 20-х гг., и до 1934 г. не менялась. В Управлении было четыре отдела и несколько отделений. Наиболее сильным и по составу, и по квалификации сотрудников считался 3-й информационно-статистический отдел, возглавляемый с 1925 г. А.М.Никоновым.
Третий отдел являлся аналитическим центром военной разведки, который систематизировал, обобщал и анализировал всю поступающую информацию, давал свою оценку текущим событиям в Европе и мире. Из этого отдела поступали заявки во 2-й агентурный отдел на получение информации по военным и политическим проблемам, интересовавшим высшее военное руководство страны. Недостатком этой структуры было то, что в 3-м отделе при составлении заявок на информацию плохо представляли агентурные возможности 2-го отдела. А во 2-м отделе почти не видели результатов своего труда.
Кроме 2- го и 3-го отделов, в Разведупре существовал 1-й отдел, занимавшийся войсковой разведкой и 4-й отдел, осуществлявший контакты с иностранными военными атташе. В 1935 г. этот отдел стал называться Отделом внешних сношений Наркомата Обороны, его возглавлял комкор А.И.Геккер.
Артузов предложил сократить аппарат Управления и ликвидировать деление на добывающий и обрабатывающий аппараты, то есть расформировать сложившиеся и имевшие многолетний опыт работы 2-й и 3-й отделы. Сейчас трудно сказать чем он руководствовался, предлагая полностью сломать сложившуюся структуру организации центрального аппарата военной разведки. Может быть, он хотел видеть в Разведупре хорошо знакомую ему схему ИНО ОГПУ, который не имел сильной аналитической службы? [183] Структура ИНО без такой службы сохранялась и в последующие годы, вплоть до начала войны, и платой за это стали серьезные промахи и ошибки в предвоенные месяцы 1941 г. (Отсутствие аналитической службы и связанные с этим грубейшие просчеты и ошибки были официально признаны службой внешней разведки России только спустя 60 лет [184] ). Артузов, безусловно, не обязан был обладать даром предвидения на годы вперед, но тщательно проанализировать работу аналитического аппарата Разведупра, прежде чем предлагать его ликвидировать, был обязан. Этого сделано не было, и это стало крупным просчетом Артузова.
Новый заместитель предложил создать два отдела стратегической разведки: в европейских странах (первый отдел) и странах востока (второй отдел). Агентура этих отделов действовала в Европе, а также в Турции, Персии, Афганистане, Китае, Маньчжурии, Японии и США. Отдел технической разведки должен был вербовать агентов на военных заводах, в секретных конструкторских бюро и лабораториях и добывать данные о новой военной технике. На отдел активных действий за рубежом возлагалась подготовка кадров партизан для работы в тылу противника в случае войны. На отдел по руководству разведкой округов, как следует из названия, - руководство разведотделами пограничных округов, через которые периферийная агентура внедрялась в соседние страны для непосредственного наблюдения за действиями в пограничной полосе. Таковы были функции пяти ведущих отделов по новой схеме организации, предложенной Артузовым.