Слабая попытка Екатерины 2, как-то преобразовать Российское государство в экономической и социальной сферах, не привела к успеху. Приглашённый ею ученый экономист П.Мерсье де Ла Ривьера высказался недипломатично о состоянии дел в России; – мол, в России всё необходимо уничтожить, а затем заново создавать. Екатерина отослал его обратно в Париж. Нашим правителям не нужны умные головы, ни свои, ни чужие.
Итак, стало ясно, что русская общественная мысль, объединившая русскую мысль, как критику и экономическую мысль, превратилась всего на всего в экономический Романтизм. Россия не могла вот так сразу взять и перенять, и внедрить современные западные экономические идеи, концепции, теории и мысли. Да оно, может быть и правильно. Россия должна вырабатывать свои концепции развития, исходя из своих реальных условий жизни. Наша русская экономическая наука должна учитывать российскую самобытность и прочие социальные условия. Патриархальность бытового уклада, православный, соборный дух и прочее. Исходя невольно из всего этого, идеологи того времени и подвели всё к тому, что склонились единодушно к одному – «к сельской поземельной общине». О чём споры идут и по сей день. На дальнейшее решение вопроса о земле ума не хватило. Его и сейчас не хватает. Легче раздать, распродать, перепродать или просто забросить – превратить в пустырь. Ведь мы такие богатые на этот главный ресурс. Нас бы в Японию, или хотя бы в Европу, то научились бы ценить маленький клочок, или как у нас называют – сотку. Сегодня странной слышать с высоких трибун голоса высокопоставленных чиновников, что у нас якобы не хватает земли под те-то и те-то хозяйственные нужды. Да у нас тысячи, десятки тысяч гектаров брошенной земли. Будь я президентом страны, я бы разогнал всех чиновникам по России и заставил бы собрать в реестр все земли пригодные для тех или иных нужд. Ужаснулись бы от такого богатства! Но Россия богата народом, землёй, земными богатствами, но как всегда бедна умом, – умом деятельным и практическим. Земельный вопрос уже давно перерос вопрос чисто экономический и социальный. Он стал политическим. Мы до сих пор делим то, что нам не принадлежит, но чем мы можем пользоваться по праву рождения без всякого выкупа и откупа. Но кто же позволит нам это сделать? Ведь всем управляет его могущество – РЫНОК! А потому, без философского подхода к этой проблеме лучше не подходить, а то опять наломаем дров на несколько веков вперёд.
Подведя итог этой главы, можно сказать, что мы ещё в действительности ничего не знаем о том, о чём так долго и упорно спорим. И мы наконец-то стали понимать, что мы мало что понимаем в элементарных и простых вещах. А это уже многого стоит, особенно с таким неразвитым мышлением, как в России. Наша медлительность во всём, часто нам мешает, часто нас губит, как цивилизованное общество; но, к счастью и спасает как нацию от полного, скорого и неизбежного разгрома. На ошибках других стран и народов учиться безопаснее. А утешение наше философское должно быть всё-таки в одном, – поспешишь, людей насмешишь.
У России есть один очень странный и очень важный парадокс – парадокс времени и пространства. Мы живём в неограниченном пространстве. Но ограниченны во времени – Запад давит и подгоняет нас. В тоже время, пытаясь разбудить свой ум и как-то догнать весь цивилизованный мир, мы ограничиваем себя пространственно, но расширяем границы познаний и значит – времени. Но нам известно, что неограниченность во всём – консервирует ум; а ограниченность – даёт всплеск ума. Вот тут и надо найти дифференцированный подход, исходя из сложности наших Российских обстоятельств.
Мы люди, а не животные. Значит у нас, в нас, есть дух – стремление всё преобразить в этом мире. Но куда же он делся? Неужели мы сделали уже все открытия, что можем расслабиться и почивать на лаврах? Нельзя, чтобы дух покидал тело…
Зачастую мы просто не доверяем себе, собственному разуму; и в тоже время, часто переоцениваем свои силы и возможности. В этом тоже странная парадоксальность нашей души и нашего мышления. Мы боимся всего нового, нового слова, новой мысли. Нового взгляда на вещи. «Как я могу?»; «Ведь это уже прописано, описано и рекомендовано?!»; «Могу ли я судить иначе, чем судили такие учёные мужи?».
Можешь, Дорогой! Можешь и должен!! Мир не стоит на месте и многие взгляды и концепции устаревают прежде, чем мы успеваем ими попользоваться. Как сказал Бернштейн: – «движение – всё, конечная цель – ничто».
Меняется мир, должны меняться и мы. Должен меняться и ритм жизни. Главное, чтобы всё было в разумных пределах. Как говорили прежние философы; – пробуждение нового обусловлено преобладающей силой давления старого мнения.