Впрочем, проект, разработанный этой комиссией, также не был реализован. По непонятным причинам (скорее всего, чтобы не вызывать недовольство общества) деятельность этой комиссии замалчивалась, а поэтому и не вызвала общественного резонанса.
5. И наконец, последний в XX в., еще не завершенный акт драмы в истории кодификации орфографии. Драмы — потому что снова проделанная работа вряд ли принесет результат. На этот раз инициатива исходила «снизу»: в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН в начале 90‑х гг. шла работа над проектом новой редакции свода правил русского правописания. Почти одновременно с началом работы вновь была собрана Орфографическая комиссия при Отделении литературы и языка РАН. Проект неоднократно обсуждался на заседаниях комиссии по мере подготовки разделов, а также и в окончательном виде.
Чем была вызвана необходимость в новой редакции свода? С момента выхода действующих «Правил русской орфографии и пунктуации» прошло более сорока пяти лет, а если учесть, что они разрабатывались еще в 30‑е гг., то и того больше. За это время в правилах обнаружились неточности и непоследовательности (о недостатках правил 1956 г., их неполноте см. [Букчина 1974]). За 45 лет в языке, естественно, произошли изменения, появилось много новых слов, написание которых не регламентировано и потому допускает колебания. Так, в последнее время активизировались препозитивные единицы, стоящие на грани между словом и частью слова, типа мини, миди, макси, видео, аудио, медиа, ретро и др. В правилах ничего не говорится о том, писать ли их со следующей частью слова слитно или через дефис: эти языковые элементы появились уже после выхода свода правил. Некоторые правила не соблюдаются даже грамотными людьми, например, правила слитного-дефисного написания сложных прилагательных: сравнительно-исторический, условно-рефлекторный пишутся через дефис, хотя действующие правила требуют слитного написания прилагательных с подчинительными отношениями компонентов. Неподчинение правилам в этой области достигло таких размеров, что уже невозможно считать эти и многие другие подобные написания ошибочными, тем более, что они уже закреплены всеми орфографическими словарями [Букчина, Калакуцкая 1974; Кузьмина 1998б]. Эти правила должны быть откорректированы в первую очередь. Существующие пособия и справочники по правописанию не могут заменить единого свода правил: они не имеют юридической силы и нередко расходятся в рекомендациях.
В задачи новой редакции правил входило «обновить» правила правописания, сделать их более полными, привести в соответствие с современным уровнем лингвистической науки и с современным состоянием русского языка и орфографической практики (подробнее о проекте новой редакции правил см. [Кузьмина, Лопатин 1996; Кузьмина 1998а; 2002; Лопатин 2001; 2002]). Авторы проекта исходили из установки на стабильность орфографии, понимая, что устойчивость — главное достоинство письма. Задача усовершенствования орфографии на этот раз не ставилась. Поэтому речь идет не о новом своде, а о новой редакции свода правил. И все же была сделана попытка предложить некоторые незначительные изменения в правописании, не затрагивающие принципов русской орфографии. Они направлены в основном на исправление регулярно нарушаемых правил и снятие некоторых исключений.
В процессе работы над проектом у некоторых авторов, а во время обсуждения проекта и у некоторых членов орфографической комиссии появились сомнения в целесообразности столь «умеренного» подхода. Они призывали решительнее избавляться от традиционных написаний. В самом деле, поскольку орфография не может пересматриваться часто, не следует ли воспользоваться столь удачным моментом и решиться на более существенные изменения в духе проекта 1964 г.? Впрочем, большинство членов комиссии, как и авторы проекта, стояли за менее резкие изменения, считая, что девиз комиссии — разумный консерватизм — вполне оправдан на современном этапе.