Схожей была эволюция талантливого сунданца Утуя Татанга Сонтани, романиста, новеллиста, драматурга. Его ранний исторический роман «Тамбера» был посвящен антиголландской борьбе одного из народов Индонезии и издан сначала на суданском (1943), затем на индонезийском (1949) языках. Гуманистические, демократические ноты звучат в его драме «Цветок кафе» (1948). Драма «Авал и Мира» (1952) принесла ему общеиндонезийскую славу и литературную премию. В ней он большой художественной силой показал настроения смятеня, разочарования и пессимизма, охватившие многих соотечественников, ожидавших от революции 1945—1949 гг. немедленных и глубоких социальных перемен. Последующие драмы У. Т. Сонтани проникнуты пессимизмом, натурализмом и фрейдистскими идеями, которыми увлекся автор.
Но уже с конца 50‑х гг. писатель обращается вновь к идеи гуманизма и методу критического реализма («Си Кабаян», 1960. «Прощай, неверная!», 1963). Он разоблачает предрассудки, лицемерие и бесчеловечность, все шире распространяющиеся в обществе. В начале 60‑х гг. У. Т. Сонтани вступает в Лекре. Он посвящает свое дальнейшее творчество борьбе беднейших слоев общества за улучшение своей участи, с состраданием описывает бедствия городских низов.
Значительным явлением в литературной жизни конца 40‑х гг. стал социальный роман А. Карта Михарджи «Атеист» (1949) — единственное крупное произведение писателя. В нем автор, сам довольно далекий от марксизма, прослеживает его воздействие на молодого мусульманина, выходца из деревни, процесс утверждения в умах многих индонезийцев нового миропонимания. В позднейшем сборнике новелл «Трещины и напряженность» (1966) автор бичует народившуюся паразитирующую кабирскую буржуазию. Хотя писатель и не примкнул к Лекра, разоблачительный пафос его творчества сближал его с сформировавшимися вокруг КПИ литераторами.
Заявивший о себе в годы «кризиса культуры» одаренный молодой поэт и прозаик, видный представитель «Поколения 1945 г.» батак Ситор Ситуморанг выступил как реформатор стихосложения, возвратился к рифмованному стиху, заброшенному эпигонами новатора X. Анвара, и с успехом использовал форму обновленной малайской народной частушки — пантуна. На его творчество наложило заметный отпечаток увлечение экзистенциализмом А. Камю. В конце 50‑х гг. он ближе соприкоснулся с политической жизнью страны. Активно работая в рядах левого крыла НПИ, он с 1959 г. основал и возглавил интернационалистическое «Общество национальной культуры» (ЛКН). С. Ситуморанг высказывал надежду, что новаторские идеологические поиски ЛКН способны вывести литературу страны «из индивидуалистического тупика».
Но «Поколение 1945 г.» было сложным и разнородным течением, и не у всех его представителей эволюция была столь же поступательной, До самой своей смерти (1949 г.) оставался на позициях «свободного индивидуализма» новатор стихосложения X. Анвар. Растерял прогрессивную напряженность своей поэзии ближайший его соратник по группе «Гелангганг» А. Сани. Устранился от социальных проблем получивший две литературные премии талантливый сунданец А. Росиди, широко известный как поэт, новеллист, литературовед, переводчик популяризатор родных для него сунданской литературы и фольклора. В грубый натурализм переродился критический реализм первых послереволюционных лет блестящего новеллиста Идруса. Выступивший поначалу с разоблачением лицемеров и приспособленцев Трисно Сумарджо со временем явно разочаровался в плодах революции. С пропагандой сюрреализма выступил крупный литературовед и критик минахасец X. Б. Яссин, утверждавший, что самые великие произведения «рождаются в подсознании» художника, и призывавший «выйти за пределы чувственности». Увлекался «драмой абсурда» в стиле Ионеско одаренный суматранец Иван Симатупанг, пропагандировавший индивидуализм. Талантливый уроженец Лампуян, Мотингго Буше (р. 1937 г.), позже примкнувший к ЛКН, задался почти недостижимой в условиях Индонезии целью «прокормиться литературным трудом» — и зарекомендовал себя как невероятно плодовитый автор. Но это далось ему лишь ценой снижения качества его прозы в угоду обывательским вкусам.