Берлинская община под руководством Гольдхейма перенесла празднование седьмого дня на воскресенье и разрешила браки с неевреями, акцентируя различие между вечным нравственным учением иудаизма и преходящими обрядовыми законами, которые, по ее мнению, утратили свою силу в современную эпоху. Гольдхейм был самым радикальным из представителей движения, которое уже почти полвека добивалось решительной модернизации еврейского культа [7].
Движение это началось в просвещенной верхушке еврейского общества, на которую повлияла универсалистская теология Мозеса Мендельсона. В 1808 году богатый финансист Исраэль Якобсон (вероятно, именно по его совету Наполеон годом ранее учредил верховный еврейский совет в Париже — Французский Синедрион) построил в Касселе синагогу, где проповеди читались по-немецки, а совершавший богослужение раввин (сам Якобсон) был одет так, как одеваются протестантские священники. В Берлине, куда Якобсон переехал после падения Наполеона, он вел такие же проповеди в частных домах, пока ортодоксальные раввины города в 1823 году не убедили правительство запретить частные синагоги. Но к тому времени примеру Якобсона уже последовали в Гамбурге, и новое движение начало набирать обороты [8].
Гамбургское общество Нового храма израильтян основали 66 евреев-мирян, которые 18 октября 1818 года освятили здание синагоги. Они ясно представляли свои цели и писали в уставе своей общины:
Так как многие евреи уже некоторое время пренебрегают общественным богослужением из-за того, что знание единственного до сей поры языка службы становится все более редким, а также из-за многих других одновременно подкравшихся проблем, — нижеподписавшиеся, убежденные в необходимости восстановить подобающее достоинство и значимость общественного богослужения, объединились, дабы последовать примеру нескольких общин сынов Израиля, в особенности берлинской, и планируют учредить также и в этом городе для себя и для своих единомышленников величавый и благопристойный ритуал, в соответствии с которым может проводиться служба в субботу, святые дни и по другим торжественным случаям; этот ритуал будет соблюдаться в их собственном храме, который будет воздвигнут с этой целью специально.
Еще в 1810 году в Касселе Якобсон ввел новую церемонию конфирмации для шестнадцатилетних подростков: традиционный обряд бар мицва, справлявшийся по достижении мальчиками тринадцати лет, казался не подходящим для новой эпохи, когда дети в этом возрасте еще не могли осознанно принимать на себя обязанности взрослых. Литургия для новой церемонии устоялась не сразу, зато она проводилась и для мальчиков, и для девочек. В 1844 году к духовной реформе прочувствованно призывал на смертном одре престарелый Аарон Хорин, раввин города Арада (тогда венгерская часть Австрийской империи, ныне Румыния):
Вечные элементы религии должны находить свое выражение в таких формах, которые бы нравились людям и согласовывались с их жизненными потребностями. Если наша религия входит в кажущееся противоречие с жизнью, это совершается либо из-за порчи священных обрядов иноземными добавлениями, либо из-за своеволия грешников, руководствующихся в жизни лишь необузданной алчностью и пагубными заблуждениями. Если мы покажем, что готовы отказаться от всего наносного и нередко навязанного нашей благородной вере в темные и мрачные века, но полны решимости умереть за то существенное, что есть в нашей религии, мы, с Божьей помощью, сможем успешно сопротивляться всем распутным, бездумным и дерзким атакам вольности или невежества на наше святое дело; тогда кажущееся противоречие исчезнет, и мы достигнем того, что непреходяще и любезно Богу [9].
Необходимость перемен признавалась широко, но согласия по поводу пределов, которые переступать все-таки нежелательно, не было. В ранней реформистской службе синагогальная литургия была сокращена, проповеди и некоторые молитвы читались на разговорном языке, а основные хоральные элементы литургии звучали в сопровождении органа, однако изменения, вводимые отдельными общинами, подвергались нападкам местного ортодоксального раввинского истеблишмента. В июне 1844 года двадцать пять раввинов — сторонников религиозных перемен со всей Германии — удалось собрать на съезд в Брауншвейге; во главе съезда стоял Авраѓам Гейгер, один из ведущих ученых движения Wissenschaft des Judentums, чьи исследования античной и средневековой еврейской истории и литературы были призваны показать, что иудаизм на протяжении своей истории постоянно эволюционировал (как мы уже знаем, по крайней мере в общих чертах он был прав). Далее последовали еще два съезда — в 1845 году во Франкфурте и в 1846-м в Бреслау, — но к соглашению по таким вопросам религиозной практики, как обязанность мужчин молиться с покрытой головой, ношение тфилин и законы кашрута, так и не пришли. Немало спорили также о литургической роли иврита (многие настаивали на сохранении хотя бы части молитв на иврите); единогласно было решено исключить традиционные молитвы о восстановлении жертвоприношений в Храме, а франкфуртский съезд 20 июля 1845 года большинством голосов постановил, что «мессианская идея должна сохранить значительное место в молитвах, но все моления о возвращении в землю отцов и восстановлении еврейского государства следует исключить», так как «во всех новых добавлениях к молитвеннику могут быть ясно описаны наши современные представления о Мессии и, среди прочего, может быть признано, что наш новый статус граждан представляет собой частичное исполнение наших мессианских чаяний» [10].