Книга IV. ИСТОРИЯ ИЗНУТРИ (Петроград Москва 1918 г.)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
История — это список преступлений, безумств и ошибок человечества.
От путешествия обратно в Англию у меня в памяти осталось очень немного. Я должен был ехать через Фин ляндию и Скандинавию и в первый раз увидел Сток гольм. В этот раз он не произвел на меня никакого •> впечатления. Я даже не помню, где мы остановились. Насколько мне помнится, я избегал английского псщШ сольства. В этот период я не вел дневника. Мое умствен^ ное возбуждение было чрезмерным, и я хотел только одного — забыть обо всем.
Единственное, что осталось у меня в памяти — это железнодорожный путь от Христиании до Бергена. Пей заж, более дикий и живописный, чем Скалистые горы Канады, служил прекрасным фоном для овладевшей мною меланхолии. Дикие болота, величественные пики, извилистые ущелья, озера и бурные горные потоки, где водится форель, а над ними ели и березы с листвой, позолоченной первым дыханием осени, напомнили мне Шотландию. В Бергене я встретил Вардропа, который должен был заменить меня в Москве. Это был пожилой педантичный человек, воплощенная осторожность. По видимому, Министерство иностранных дел не рисковало больше иметь дело с юношами. Не чувствуя к этому никакого интереса, я дал ему необходимые сведения о Москве. Не могу сказать, чтобы наша встреча доставила мне удовольствие. Говорить или думать о России стало Для меня нестерпимым. Я хотел одного: вернуться на родину и заняться там рыбной ловлей.
Вероятно, я ехал из Бергена в Эбердин и совершил этот переезд, интересный разве только тем, что мы все время подвергались опасности со стороны подводных лодок, на судне «Vulture». В зале суда я не решился
бы подтвердить под присягой свои показания относи тельно судна или порта, в котором я сошел на берег. Знаю только, что в Лондон я приехал в утро того дня, когда войска Корнилова выступили в поход на С.Пе тербург. Я пошел прямо в Министерство иностранных дел и подал рапорт о своем прибытии. Меня встретили с распростертыми объятиями как человека, выполнившего важное поручение и потерявшего на этом свое здоровье. Необходимо было дать мне длительный отдых, чтобы я мог не думать о войне, работе или России до полного выздоровления. С внутренним отвращением я взял на себя навязанную мне роль и в тот же день принял все меры к тому, чтобы поехать в шотландские горы к своему дяде. Перед отъездом мне пришлось перенести еще одно испытание. Через несколько часов после моего прибытия в Лондон «Дэйли мэйл» удалось выследить меня. Им нужны были сведения об исходе конфликта между Корниловым и Керенским. Общественное мнение в Лондоне считало, что все шансы победить были на стороне Корнилова. Я придерживался совершенно опре деленного мнения о неизбежности неудачи Корнилова. Не мог бы я написать статью? Это необходимо сделать сейчас же. «Дэйли Мэйл» хорошо оплатил ее.
Тогда, пожертвовав обедом, я настрочил статью. Представитель газеты смотрел мне через плечо, когда я писал. Я дал несколько новых снимков Керенского и Савинкова и получил чек на 25 гиней. Здесь по обыкнове нию сказалось отсутствие у меня коммерческой жилки. За статью я взял меньше половины той суммы, которую сумел бы получить более ловкий журналист. С другой стороны, статья должна была быть анонимной; как пра вительственный чиновник, я не мог подписываться своим именем, а полученный чек оплачивал мой обратный про езд из Шотландии. Это был мой первый опыт писания срочных газетных статей.
Пути провидения не только неисповедимы. Иногда они, кроме того, доставляют массу развлечений. Обнов ленный телесно и духовно, я вернулся в Лондон через две недели после большевистской революции. Нужно было снова приниматься за работу. Меня временно отдали в распоряжение сэру Артуру Стал М зтленду в качестве эксперта по России в новом Министерстве внешней тор говли. Я многим обязан сэру Артуру. Он проявил ко мне исключительное внимание и настоял на том, чтобы я жил