Королевская комиссия по расследованию отношений между доминионом и провинциями, более известная как комиссия Роуэлла — Сируа, имела мандат на проверку распределения конституционных полномочий и финансовых мер в федеральной системе. Принятые с 1920-х гг. правовые решения оставили провинциям тяжелые обязательства в социальной сфере и предоставили федеральному правительству доступ к самым большим источникам дохода. Задача комиссии заключалась в том, чтобы найти новое конституционное равновесие, которое обеспечивало бы распределение доходов и обязательств в соответствии с потребностями индустриального общества. Работа комиссии не везде была встречена с энтузиазмом: премьер-министры Хепберн, Дюплесси и Эберхарт громко противились ее деятельности, тогда как премьер-министры других провинций были обеспокоены потенциально централистским направлением работы комиссии. В 1940 г. ее основные рекомендации, включавшие введение федеральной ответственности за страхование по безработице и учреждение системы федеральных выравнивающих дотаций провинциям, были отвергнуты большинством провинций во главе с Онтарио. Однако к этому времени начало еще одной мировой войны сделало перераспределение доходов между федеральным центром и провинциями необходимостью, по крайней мере ad hoc[406]. Причем в тот момент Маккензи Кинг уже получил одобрение провинций на принятие конституционной поправки, дававшей Оттаве полномочия ввести в действие законодательные акты по страхованию безработных.
Кроме того, правительство Маккензи Кинга осторожно продвигалось к более активному вмешательству в управление экономикой страны. Главные государственные чиновники — Оскар Д. Скелтон, Клиффорд Кларк и некоторые молодые либералы — настаивали на том, чтобы теория антициклического регулирования британского экономиста Джона Мейнарда Кейнса работала и на практике. Это означало, что нужно было отказаться от преследования освященной веками цели иметь сбалансированный бюджет и перейти к финансовому дефициту в качестве стимулирующего средства. Если бы покупательная способность потребителей увеличилась, безработные вернулись бы на рабочие места благодаря спросу на товары и услуги. К 1938 г. федеральное правительство финансировало ряд проектов по созданию новых рабочих мест, поддерживало дорогостоящую программу по обучению молодежи и предоставляло значительные субсидии на жилищное строительство и другие строительные проекты.
Новоиспеченный министр финансов[407] писал в 1939 г.: «В наши дни, если народ в целом и бизнес в частности не будут тратить, это должно сделать правительство. <…> Время полного laisser-faire и принципа “каждый за себя” ушло навсегда». Через несколько месяцев новая мировая война заставила правительство начать действовать с небывалой энергией и пойти на беспрецедентные затраты. Вместе с тем было покончено с лишениями, безработицей и человеческим отчаянием.
Возвращение международной анархии
В 1930-е гг. канадцы, как и жители других стран индустриального мира, были почти полностью поглощены своими внутренними экономическими проблемами. Тенденция к отходу от международных обязательств, сильно ощущавшаяся уже в предыдущем десятилетии, просто усилилась, и к середине 1930-х гг. те, кто поддерживал коллективную безопасность, составляли незначительное меньшинство. На каждого Джона У. Дафо, регулярно призывавшего к поддержке Лиги Наций со страниц газеты «Виннипег Фри Пресс», приходилось несколько Дж. Ш. Вудсвортов или Анри Бурасса, считавших, что Канада должна занимать нейтральную позицию в любом будущем европейском конфликте. Беннетт (возможно) и Маккензи Кинг (безусловно) были ближе к нейтралистской позиции, нежели к тем, кто поддерживал коллективную безопасность, и в этом смысле они точно уловили настроение жителей страны. Соответственно, Канада играла незначительную, совсем не героическую роль в международных конфликтах, обозначивших сползание к новой мировой войне.
Хотя внешне консервативное правительство Беннетта поддерживало империю, Канада следовала тому курсу международной политики, который был заложен в 1920-х гг. В 1931 г. был принят Вестминстерский статут, ставший последним, «замковым» камнем канадского самоуправления. На заседаниях Лиги Наций в Женеве назначенные консерваторами делегаты произносили те же самые уклончивые фразы, что и их предшественники-либералы. Поскольку вне зависимости от того, какая партия была у власти, внешней политикой из-за кулис руководил заместитель Государственного секретаря по внешним делам и убежденный изоляционист О.Д. Скелтон, это постоянство вряд ли могло кого-то удивить[408].
408
Государственный секретарь по внешним делам (Secretary of State for External Affairs) — официальное название должности главы внешнеполитического ведомства Канады до 1993 г. С начала 1910-х гг. и до 1948 г. этот пост всегда занимал сам премьер-министр, при этом фактическое руководство текущей работой ведомства ложилось на чиновника в должности заместителя Государственного секретаря (Undersecretary of State). Госсекретарь по внешним делам Оскар Дуглас Скелтон, занимавший этот пост в 1925–1941 гг., пользовался большим влиянием и сыграл ключевую роль в становлении канадской внешней политики.