— Нет, леди Джайна, — спохватился Эймир-Ха. — Я не сожалею о том, что мы спасли вашу жизнь. Простите за эти слова. Леди Джайна, вы единственная, кто сможет дать им отпор. Мы не знаем войны, нас не учили сражаться за свои жизни. Должно быть, сама Великая Мать послала вас в Пандарию, ведь иначе мы не выживем!
Через несколько часов Джайна медленно обходила притихший лес, наполненный серыми тенями, поглядывая на море, но берега оставались пустынными. Волшебница хотела обезопасить пандаренов насколько могла.
Не приближаясь к беспокойным водам океана, Джайна воздвигала в песке невидимые ледяные ловушки, способные на некоторое время задержать мирмидонов. День приближался к полудню, но бесцветная пустота, завладевшая небом, не двигалась и не менялась. Темное море, утратив лазурный отблеск, хмурилось и с шипением билось о каменный берег.
Джайна обошла половину острова, когда почувствовала неладное. Северная половина Пандарии оставалась незащищенной от нападения наг, а поскольку Джайна была единственной, кто на острове мог держать оборону, нельзя было терять времени. Окруженные водой, пандарены оказались в ловушке, и века назад в сражении с нагами многие из них лишились жизни.
Необъяснимая, непонятная материя, овладевшая небосводом, изменилась, но волшебница не понимала, как или в чем. Пустота так же нависала над лесом, но…
Джайна даже вскрикнула.
Бронзовой горы больше не было. Длинный темный шпиль, озаряемый каждый полдень бронзовым светом солнца, и видимый с любой точки Пандарии — исчез. В то же мгновение небесная пустота, как бесшумная лавина, рухнула наземь на севере острова, куда как раз направлялась Джайна. Волшебницу не спасла бы даже ее магия, окажись, она в этот момент той части Пандарии.
Джайна медленно поднялась и сделала несколько шагов на встречу странному туману. Абсолютная пустота поглотила лес, растворила его в своих бесцветных, непроницаемых клубах. Северной части острова, как и неба над головой, попросту больше не существовало.
Пустота всколыхнулась. Непроницаемый туман бесшумно поглотил еще несколько сосен, став ближе к Джайне.
Развернувшись, она напрямую через лес помчалась обратно в селение.
«Вы недооцениваете время!», — сказал ей Ноздорму, когда она взобралась на его бронзовую спину. Только теперь, глядя на клубившуюся Пустоту, Джайна поняла смысл его слов.
Выстроенное Ноздорму Безвременье рушилось. Пустота брала верх над ним.
«Вот теперь точно прощай, Джайна Праудмур», — подумала Джайна.
Вскоре Пустота поглотит всю Пандарию целиком.
Но это не означало, что Джайна не будет бороться за каждого пандарена на этом острове. Если наги нашли лазейку в Безвременье, значит, она должна выбраться отсюда. Возможно, теперь, когда Время нестабильно, ее телепортации пройдут более успешно.
Наги не заставили себя долго ждать. Ледяные ловушки не долго удерживали их на берегу. Когда поток двухметровых созданий окружил селение пандаренов плотным кольцом, Джайне в какой-то момент показалось, что она не справиться с ними.
Но огненные шары вспыхивали на ее ладонях, иглы ледяного дождя вонзались в их защищенные чешуей тела. Пандарены помогали, как могли. И основная их помощь была в том, что они не показывались из собственных домов. Магия Эгвин наделила Джайну выносливостью, иногда вместо одной стрелы вырывалось несколько. Никогда еще Джайна не чувствовала себя в настолько превосходной форме и теперь, обладая подобными силами, родить полудракона-получеловека для нее не казалось чем-то невероятным. Она появлялась на севере селения, где пустота вплотную подбиралась к домам пандаренам, и резкой волной сбивала вместе нескольких мирмидонов, отправляя их в бесцветный туман. Мигнув, она тут же появлялась на другом конце Пандарии, где успешно отражала атаки наг-колдуний, испепеляя их одним взмахом руки.
Сумерки не меняли времени суток — Джайна перестала отличать день от ночи, когда атаки наг, наконец-то, и внезапно прекратились. Еще почти час, едва удерживаясь на ногах, Джайна проверяла окрестности и только потом устало опустилась возле потухшего кострища. Она поест, немного отдохнет и обязательно проверит возможность телепортации. За эти несколько часов Пустота проглотила две хижины. Нельзя было медлить.
Ей показалось, что она заснула и увидела сон, в котором в бесцветном небе неизвестно откуда появились черные крылья. Дракон скорее падал, чем летел. Он вряд ли представлял опасность, и казался меньше тех, кого Джайна видела раньше.
Только, когда черный дракон рухнул наземь, Джайна поняла, что не спит. Дракон упал совсем недалеко от тех мест на севере острова, навсегда проглоченных Пустотой.
Кажется, сердце Джайны оказалось в пятках, когда она пробиралась по лесу в поисках места падения.
Она услышала тихий стон.
Парень лет шестнадцати, весь покрытый ссадинами и царапинами, лежал на боку, неестественно вывернув правую руку. Видимого перелома не было, но от любого движения он стонал от боли.
— Я вижу, что ты ранен, — сказала Джайна. — Но предупреждаю, одно неаккуратное движение и не сносить тебе головы.
— Будь я проклят, — тяжело дыша, пробормотал молодой дракон, оборачиваясь. — Где я оказался?
Руки Джайны опустились сами по себе. Даже под страхом смертной казни она не смогла бы направить в грудь этого дракона ни одну ледяную стрелу.
Ведь это был ее сын.
Глава 24. Гибель Азерота
— Во имя Света, как ты очутился в Пандарии? — вновь и вновь повторяла Джайна, пока Хейдив со старшим сыном помогали Тариону добраться до их хижины.
— Имейте терпение, леди Джайна! — взмолился Хейдив. — Ваш сын очень слаб и нуждается в отдыхе.
Пандарены уложили раненого в постель Джайны. Пока Хайди разжигал пламя в очаге, Хейдив принес мази и лечебные отвары, напоил одним из них Тариона, затем смазал и перебинтовал рану на руке.
— Скоро ему станет лучше, — сказал Хейдив.
Спустя час, в течение которого Джайна не находила себе места от волнения, к Тариону вернулся румянец и он раскрыл глаза. Они тут же стали идеально-круглыми. Он переводил удивленный взгляд с пандарена на Джайну, окончательно лишившуюся дара речи, и обратно.
— Теперь вы молчите? — спросил Хейдив Джайну. — Твоя мама очень волнуется и не понимает, как ты оказался в Пандарии?
Тарион остановил оторопелый взгляд на Джайне.
— Но ведь Ноздорму сказал, что ты… Что ты…
— Я и сама не понимаю, почему выжила. И с твоим появлением все только усложнилось.
— Почему? — искренне удивился он.
Джайна испугалась, что он может счесть, что она совсем не рада ему.
— Просто это очень странно, — проговорила она, нерешительно присаживаясь на край его постели. — Я думала, что никогда больше не увижу тебя. Ведь это, правда, ты?
— Это я, — сказал он и добавил: — Если ты, действительно, моя мама.
Джайна тихо рассмеялась.
— Я считала тебя младенцем. Хейдив, разве прошло столько времени?
— Я очень быстро вырос, благодаря Хранительнице Жизни.
— Алекстраза сделала тебя взрослее? — не поверила Джайна.
— Так сказал Ноздорму. Я ничего не помню из своего детства.
Тарион вкратце рассказал о том, что происходило после его внезапного взросления, как Ноздорму обучал его, не оставляя ни на мгновение, и как внезапно покинул его. Рассказал и том, как другие черные драконы преследовали его по пятам, и как, наконец, атаковали.
— Тогда, чтобы спастись, я нырнул во Время, ведь они не умели ничего подобного. А я почему-то умею. Даже Ноздорму не нашел этому объяснения. Я тогда еще не знал, но оказалось, что я умею перемещаться только в прошлое.
— И в этом прошлом ты встретил Эгвин, да?
— И Вождя Орды, — добавил Тарион. — Я передал Траллу твою записку. Правда, Ноздорму сказал, что он не должен был получать ее.
— Что еще ты успел натворить? — улыбнулась Джайна.
— Я не знал, что это прошлое, и в этом моя главная ошибка. Я направился прямиком в Грим-Батол, горную крепость, где как я слышал, обитает Культ и… мой отец. Ноздорму говорил, что мне предначертано спасти его, но как? И главное отчего я должен спасать его? Ведь все в Азероте боятся его! Но в Грим-Батоле я сам едва не принял сторону Сумеречного Молота, к тому же оказалось, что даже там, в прошлом и в логове Культа, я служил все тому же Ноздорму.